– Любовь с незнакомцем? Как ты планируешь этого добиться? – её тон стал насторожённым.

Макс сделал важный вид и заявил:

– Я вас познакомлю! Поеду и привезу жениха!

– Откуда привезёшь? – не поняла Матильда.

– Лорд Данмор упрятал его в монастырь после того, как старший сын сбежал в Клербурн, не желая жениться. Теперь он собирается привезти жениха в Рангард перед самой свадьбой, чтобы младший тоже куда-нибудь не сбежал. Я встречусь с Говардом раньше него!

– Лорд Данмор тебе этого не позволит.

– А я собираюсь его опередить!

***

Говард, младший сын лорда Данмора, сидел на жёсткой деревянной скамье в библиотеке монастыря святого Мартина и с обречённым видом переписывал огромный манускрипт. В зале было тихо, только поскрипывало гусиное перо, да слышался шёпот мальчика:

– Ф–а–р–н–а...ф–а–т–а–с–х...

Перо повисло в воздухе, Говард вздохнул и устремил взгляд за окно, где покачивались на ветру ветки боярышника. Как он хотел оказаться там, на воле!

Своё детство Говард провёл в родовом замке. Когда его старший брат сбежал из дома, чтобы учиться с детьми императора, отец отправил младшего в монастырь. Вот если бы ему позволили поехать с братом... Говард снова вздохнул и попытался сосредоточиться на тексте. Буквы плясали перед глазами, складываясь в непонятные слова. За четыре года Говард так и не смог разобраться в официальном языке империи.

– О–и–н... и–р–а–т... р–л... х–и–н...

Внезапно дверь библиотеки скрипнула, и в зал шмыгнул мальчишка, вихрастый, рыжий, в такой же как у Говарда бесформенной рясе. Озираясь, он подскочил к столу Данмора. Юный лорд мгновенно забыл о своих печалях и приветствовал приятеля радостной улыбкой.

– Братец Ади, – прошептал рыжий и ткнул Говарду в ладонь пирожок. – Вот, поешь. До трапезы ещё долго.

– Спасибо, Алан,– ответил Говард и тут же вцепился в лакомство. Рыжий уселся на скамейку рядом.

– Прочитал?

– Угу, – Говард вытащил из-под манускрипта пачку исписанных листов. Это были рисованные истории, очень популярные среди простого народа. Их создавали монастырские писцы и раздавали паломникам. Говард любил рассматривать эти картинки и даже рисовал свои собственные истории, используя в качестве образца гравюры из старинных книг.

– Твой? – Алан уставился на рисунок, изображавший воина с длинными чёрными волосами и огромным мечом в руке. Говард застенчиво шмыгнул носом. – Красиво! А про девушек есть?

– Нет, – Говард покраснел и хотел отобрать листок, но Алан отвёл руку.

– Всё равно очень красиво.

– Оставь себе, – прошептал Говард смущённо. Алан с довольным видом спрятал рисунки за пазуху.

– Ты будешь великим художником, вот увидишь.

Говард вздохнул. Сочинять новые истории гораздо интереснее, чем переписывать старые легенды. Но разве его мнение кого-нибудь интересует?

– Знаешь, братец Ади, я буду скучать, – сказал Алан.

– Скучать? Почему?

– Отец настоятель сказал, что на днях ты нас покинешь.

Говард испуганно взглянул на Алана своими яркими аквамариновыми глазами.

– Что, уже? Так скоро? – вырвалось у юного лорда.

– Тебе уже почти шестнадцать, – подтвердил Алан так, словно речь шла о страшной болезни.

– Создатель, нет! – простонал Говард, чувствуя неотвратимое движение времени. Он в досаде хлопнул по скамейке. – Он так не успеет!

Глава 6.

Говард в досаде хлопнул ладонью по скамейке.

– Он так не успеет!

– О чём ты? – спросил Алан.

– Мой брат. Он должен забрать меня. Только никому не говори.

И Говард прижал палец к губам. Алан с недоумённым видом кивнул, но внезапно почувствовал слабое колебание воздуха, вызванное движением в коридоре, и метнулся к стеллажам. В библиотеку вошёл высокий худой монах с пронзительным взглядом. Он медленно приблизился к Говарду, который схватил перо и торопливо окунул его в чернильницу.

– Как продвигается работа, брат Ади? – спросил он строгим голосом.

– Вот, стараюсь, брат Боэтус, – пробормотал мальчик, опуская глаза.

Монах кивнул и с важным видом продолжил:

– Не забывай, Говард, ты не просто переписываешь сказания древности. Каждая черта в тексте этой поэмы приближает тебя к Создателю.

Говард с сомнением посмотрел на манускрипт. Ему казалось, что каждая буква отдаляет его от всего, о чём он мечтал. Но скоро всё изменится. Когда ему исполнится шестнадцать, он сможет сам решать свою судьбу. Он должен продержаться!

***

Матильда собиралась на бал как на сражение. Никому не должно прийти в голову осуждать её наряд. За манеры она не беспокоилась – Матильда брала уроки этикета ещё к прошлой свадьбе и была уверена, что не ударит в грязь лицом. Её больше волновало платье. Она должна выглядеть модно, привлекательно, но не крикливо. Вся надежда была на Дороти, которая шила для жён и дочерей придворных. Она славилась тем, что могла из любой толстушки сделать стройняшку. Матильда с трудом вписывалась в эти современные идеалы красоты. Мужчинам её пышные формы нравились, но кто их спрашивает! Мода важнее!

– Дороти, выручай! Меня пригласили на бал к маршалу.

– К маршалу? – портниха задумалась. – Там будут Эдит и Эдвина. С ними трудно тягаться, особенно Эдит известная худышка. Вам нужно хорошенько утянуться. Как раз есть платье с корсетом из китового уса, последняя модель.

Матильда примерила и почувствовала себя рыцарем в доспехах.

– Как в этом можно танцевать! Я задохнусь!

– Зато будете стройной. А чтобы не упасть в обморок, носите с собой веер.

Что касается ткани платья, то Матильда мечтала о парче*, но статус не позволял ей надеть что-то настолько роскошное. Придётся жертвовать своими желаниями ради приличия. По счастью, портниха предложила идеальный вариант: для нижней юбки – тонкое полотно с великолепной ручной вышивкой, а для верхнего слоя – камку** благородного вишнёвого цвета. Однако, мысль о том, что её наряд не сможет соперничать с нарядами её знатных подруг, терзала душу. Немного утешало то, что у неё будет самая модная коробочка с солью и веер из страусиных перьев.

– В обморок падать тоже надо уметь. Когда вам кто-нибудь понравится, сделайте несколько глубоких вдохов и падайте ему на руки. Все аристократки так делают. И он, то есть кавалер, у вас в кармане. Не забудьте коробочку с солью!

Дороти, с размерами и образцами наперевес, ушла шить платье, а Матильда осталась с Ханной переживать по поводу бала.

– Как сложно! Веера, соль, вздохи...

– Любовь – штука сложная,