— Может, одна дома осталась?

На этом пока и решили. И если для Лучо это виделось всего лишь случайной невнимательностью, то мне как-то тревожно стало.

Но если раньше я никак не могла сосредоточиться, а теперь легко осознаю, что нас всего четверо, то никакого влияния на нас сейчас нет? Что-то было вначале, но когда мы ушли достаточно далеко от Карагоны — влияние ослабло? Или дело в чем-то другом?

Обсужу это с Беном, когда вернусь.

Мы дошли до быстрой горной речки, нашли там хорошее место в кустах.

И как-то со всем этим я отвлеклась и расслабилась, словно снова дома, с друзьями занимаюсь чем-то простым и понятным. Весело и легко. Я так расслабилась, что разок слегка сбилась, крича: «Я поймала! Поймала! Смотри!» Но, кажется, никто не обратил внимания. По крайней мере, мне никто ничего не сказал, и ничего не изменилось.

Самую жирную форель поймал Липе! Просто короля форели! Во-от такая рыбина! Ее мы потом запекли на огне, вышло ужасно вкусно. Я поймала одну средненькую и три мелких, которых скормили потом кошке, увязавшейся за нами от поворота. Правда, потом оказалось, что кошки две, но обе черные, глазастые, так что мы сначала недоумевали, куда в нее столько лезет, она всех по очереди обошла, а потом увидели двух кошек, сидящих рядом, выжидающе смотрящих на нас.

Мы сидели у костра, рассказывали истории из детства, о своих мечтах, о том, как впервые пробовали магию. О том, кто где был и куда хотел бы отправиться. Кто кем бы хотел стать.

Искорки трещали и уносились в небо…

Рыба на огне, Эд принес с собой свежие помидоры и зелень, еще мы заварили в котелке ароматные луговые травы… Мне казалось — это едва ли не лучший обед в моей жизни. Давно я не отдыхала так хорошо!

Но вдруг посреди этого меня накрыло острое ощущение одиночества. Словно все это ненастоящее… вернее, я ненастоящая, я притворяюсь. И даже не так. Я поймала себя на том, что мне было бы по-настоящему хорошо, если бы рядом был человек, которому я могла бы абсолютно доверять. Который бы все про меня знал…

Если бы Бен был рядом…

Да, вдруг поняла, что мне его не хватает. Я все еще улыбаюсь, слушаю, как Эд ходил с отцом на охоту, но думаю только о том, что хочу Бена обнять, положить голову ему на плечо…

Да что же это? Я влипла окончательно? Он мне нужен.

В Карагону мы вернулись уже поздно, в темноте.

Я почти бежала домой.

Бен сидел у себя, читал все ту же книжку о шитаинской магии.

Быстро поднялся, когда я вошла.

— Селедка! Как прошла рыбалка?!

И улыбается так, словно тоже ждал и рад меня видеть.

— Отлично! — сказала я. — Как минимум, кошек мы накормили до отвала!

Бен засмеялся.

— Удочку своему другу отнеси. Скажи, что на лестнице забыли, я потом подобрал.

И-и, ох… Я даже вздрогнула, поняла, что тут все не так просто.

— А что было на самом деле? — спросила осторожно.

— Угадай, — Бен чуть дернул бровью.

— Нас было пятеро в самом начале. Я почти уверена. А потом один куда-то делся.

— Точно! — ухмыльнулся Бен. — Ты почувствовала? Я не зря вышел с вами, тоже заметил его. Хотя я заметил, потому что очень старался, и еще потому, что я его знаю. Он чуть дальше через пролет лестницы стоял и потом пошел за вами. Есть такой прием, когда человек становится почти невидимым, но результат зависит от уровня, если слабенький, то просто внимание слегка соскальзывает. Это Бело с третьего курса менталистики. Вечно влезает в мутные истории, старается заработать, на чем может. И вот тут подрядился за тобой следить. Но мы с Рико его поймали и сдали Торресу. Завтра пойдем, тебе тоже ментальную защиту наладим.

— Вы с Рико? — я очень старалась все осознать.

— Да. Я решил, что один менталиста не потяну. Я вот морду хорошо бью, если надо, а с менталистами не очень, — фыркнул, чуть дернул плечом. — Поэтому я спустился по лестнице, а потом по другой поднялся и пошел Рико звать. Вот с ним мы Бело и поймали. Вы когда на привал останавливались, мы его тихо дернули, позвали, и… ну и вот.

— То есть вы за нами шли?

— Недалеко. Он нас почти сразу почувствовал, заволновался, но все время рядом с вами держался, никак не хотел отходить. А беспокоить вас мы не хотели. Зачем вмешивать посторонних? А на привале он не выдержал и попытался сбежать. Тут мы его и повязали.

Вот охотники, чтоб их там! Даже не верилось.

— Ну, вы даете! — выдохнула искренне и потрясенно. — И что с ним теперь?

— Торрес разберется. Ну, или Госбезопасности сдаст. Нам самим из менталиста толком ничего не вытрясти, если, конечно, не пытаться сломать ему руки. Но мы же не звери. Пусть полиция разбирается.

И как-то так это говорит, словно все в порядке вещей, словно совсем обычно все.

И еще шаг ко мне…

— А я сначала все пыталась понять, столько нас, — сказала я. — Пятеро должно быть, я и вроде вижу четверых, и я еще… так что все сходится. Но как начинаю считать, то перестаю понимать, кто пятый. А на привале вдруг отпустило.

Бен кивнул.

И как-то…

Как-то вышло, что он стоит совсем рядом. Настолько близко, что хочется коснуться.

И я протягиваю руку…

Он улыбается и обнимает меня в ответ. Просто обнимает, как мог бы, наверно, сестру. Но в его объятьях тепло и хорошо.

— Я тебе пирожков с ужина принес, — говорит он. — И вишневый компот. Подумал, ты на ужин опоздаешь, придешь голодная.

— Спасибо, — говорю я, закрываю глаза, щекой к его плечу прижимаюсь.

— От тебя костром пахнет, — улыбаясь, говорит он. Не вижу, что улыбается, но отчетливо чувствую.

— Сейчас пойду, помоюсь…

— Мне нравится, когда костром, — говорит он, и что-то меняется в голосе.

Так, что я даже поднимаю глаза.

Близко. Совсем близко.

Бен…

Он чуть наклоняется и осторожно касается губами моего лба. Теплыми…

А я невольно тянусь к нему…

И тогда он целует меня в губы. Так же осторожно сначала, словно спрашивает — можно или нет. Можно, да… Я не могу ответить, да он и сам ничего не говорит… но я просто обнимаю его за шею… по шее пальцами, и зарываюсь пальцами в волосах. Волосы мягкие… и это как-то так удивительно… очень личное… я чувствую его тепло, чувствую, как колотится сердце. И как темнеют его