берет имя ее рода и воспитывается ей, а общение с отцом выстраивается как с учителем, если он живет в том же городе, что и мать — лет с шести и до совершеннолетия он раз в неделю, в отцовский день, гостит у отца, а тот показывает всем своим детям что-то новое. Как ловить рыбу в море или как вырезать лук из ветки дерева. А если живут в разных городах, то могут и вовсе увидеться раз в год: отец дарит подарок — оружие или украшение, — а воспитывают ребенка мужчины из рода матери или наставники, как у нас был наставник Уми, а у Чета — Мастер Фери. Не каждый брачный полет приводит к появлению детей и не каждая драконица летает ежегодно — нужно вырастить ребенка, прежде чем лететь за вторым, но обычно у взрослого дракона двое-трое детей за всю жизнь.

— И у тебя есть? — спросила Ани.

— Не от дракониц, хотя я летал в полеты, — усмехнулся Нории. — Так бывает. Дети у меня были только от человеческих женщин. А вот у Чета есть. Двое из них летали со мной в Инляндию. Еще одного ты знаешь. Это Мастер Юнеди Игириан.

— Но почему он ни разу не назвал его отцом? — изумилась Ангелина.

— Привычка, — ответил Нории. — Я своего отца тоже звал Владыкой. Юнеди обучался у Четери с шести лет и считал бесчестным выделяться только потому, что он его сын. И Четери не желал его выделять, называя сыном, и звал учеником, как остальных. Так и повелось, Ани. Они не очень близки, но гордятся друг другом.

— А остальные дети? — поинтересовалась Ангелина, с трудом приняв еще один культурный выверт своего уже народа.

— Всего четверо. Трое сыновей, Юнеди, Амени, Фейди. И еще одна драконица, Геви, погибла в горе.

Ангелина на миг прикрыла глаза, вспоминая окаменевшие останки нескольких драконов и дракониц, которые тоже выпадали из горы во время ее разрушения.

— Но все это касается только детей пар, которые создались на время цветения эльвиэля, — продолжил Нории. — В парах, которые женаты, дети носят имя рода отца, и отец принимает участие в воспитании. Хотя мать, конечно, все равно играет большую роль. Наша с Энтери мама, Амеири, занималась нами, отец управлял городом, но часто проводил с нами время. И любил нас. И я буду любить наших детей. Я жду, когда мое семя прорастет в тебе, Ани-лиша.

— А если нет? — спросила она о том, о чем не хотела думать. Повернулась, чтобы увидеть его глаза, чтобы понять то, что он может не сказать. Да, она видела рисунок Каро и себя на нем, кормящую грудью, но ведь некоторые предсказания сестры уже не исполнились. И он понял, остановился, прижал ее к себе.

— Ты совершенно здорова, моя Владычица, — пророкотал он ей в макушку: от вибраций его голоса ее тело, как всегда, расслаблялось, — ты сильна как никто и твое лоно способно выносить много детей. Просто ты все время ведешь бой — сначала за семью, потом за Пески, потом за меня, теперь снова за Пески. Кто же рожает в бою? Как только ты увидишь плоды рук своих, как только немного расслабишься, все случится. Не торопи себя. И не пускай в душу страх, моя Ани. Этот страх — не про тебя. А я буду любить тебя с детьми или без. Тем более, — он улыбнулся ей в волосы, — нас в Истаиле ждут воспитанники от мала до велика.

— Ты прав, — прошептала она, вспомнив, как навестила детей и как не хотел отпускать ее малыш Нери. — Но я хочу много детей, Нории.

— Значит, так и будет, — ответил он уверенно, окутывая ее руками и позволяя немного расслабиться, опереться на него. — Ты ведь всегда получаешь то, что хочешь, Ани.

В отдалении раздались шаги и Нории поднял голову. Ангелина обернулась. Там замер управляющий Эри.

— Владыка, Владычица, — поклонился он. — Мне только что доложили, что из портала в Нижний мир вышли люди!

Ангелина, сидя на спине у мужа, издалека в сумерках увидела несколько десятков человек, сидящих меж упавших колонн и разрушенных стен обители. За ними сиял портал, перед ними переливалась стенка большого щита. Нории в сопровождении управляющего Эри опустился на оплавленный холм, обернулся человеком и пошел наверх, взяв Ани за руку. Там, впереди, виден был высокий магистр Нефиди, а также монахи и послушники разрушенной обители — они ходили меж людей, протягивали им одежду, воду и еду. Лепешки и воду хватали с жадностью.

Пока Ани шла, открывалось все больше деталей: люди были оборванными, грязными, но по остаткам одежды было видно, что она — туринская.

— Среди них есть и инляндцы, — проговорила Ангелина, вычленив взглядом с десяток рыжих голов. Были там и мужчины, и женщины, и совсем юные подростки. — Неужели с той стороны решили отпустить пленных?

— Вопрос в том, зачем их решили отпустить, — ответил Нории. — Думается, мы это сейчас узнаем. Наверняка кому-то из них велено передать информацию.

Люди молчали, и это молчание без слез было страшнее всяких слов.

— Владыка, Владычица, — шагнул навстречу магистр Нефиди. — Я ждал вас. Люди истощены, самых тяжелых мы уже подлечили. Их тут пятьдесят три человека. И среди них есть иномиряне.

И точно — Ани рассмотрела ближе к порталу пятерку наемников, во главе которой держался, расправив плечи, бледный молодой человек с длинными темными волосами. Заложники то и дело оборачивались на них так, будто хотели растерзать.

— Я его знаю, Ани-эна, — гулко проговорил Нории. — Это тот самый враг, который дал мне воды и спас меня, не ведая этого.

Ангелина посмотрела внимательней, и иномирянин под ее взглядом побледнел еще больше.

— Что же, узнаем, что они хотят от нас, — сказала она. — Но сначала — люди.

— Вы многое пережили и вам нужен отдых, — сказал Нории, когда они прошли щит и оказались в толпе людей. Те смотрели на него молча и измученно, и Ани боялась даже представить, что они пережили и что чувствуют сейчас. — Сейчас вас проводят туда, где вы будете в безопасности, накормят и дадут кров, одежду, возможность выспаться.

— Я хочу домой, — прошептал кто-то из подростков.

— Откуда ты, мальчик? — спросил Нории, найдя его взглядом.

— Мы из Мальвы, — откликнулась одна из женщин, прижимая к себе говорившего — сына лет одиннадцати.

— А я из Верминшира, — проговорил мужчина.

— Блакория, Рибенштадт.

— Мы из Лаунвайта!

Люди заговорили все разом, словно сбросив морок.

— Все попадут к себе домой, — пообещал Нории. — Я обещаю. Но сейчас вам нужен отдых. Будьте нашими гостями, прошу.

Люди, сопровождаемые