— А вы понимаете, — сказала я, — что про вас… про вас всех напишут книги, снимут кино, нарисуют комиксы? Про вас напишут в учебниках, прямо в разделе «Межмировая война», сложат песни и стихи. Вам поставят памятники, а к храму в Тафии и на площадь в Норбидже и в другие места… на базу боевых магов, и на площадь Победоносца в Иоаннесбурге, и на пики Милокардер, и к озеру, где Четери победил паука, будут водить экскурсии? И детей в вашу честь назовут… и улицы, и котов. А еще, представляете, мы — последнее поколение, которое помнит небо без черной луны?

Все посмотрели в окно — но там сквозь снежную завесь ничего не было видно.

— Не про вас снимут и напишут, Марина, — ответила мне Виктория. — Про нас. Про тебя тоже.

— Но я точно не буду там главной героиней, — попыталась обратить я все в шутку.

— Как знать, как знать, — отозвался Люк. Взглянул на меня — и я увидела в его глазах воспоминание о том, как все начиналось. Как я посмотрела на него, заглянувшего ко мне в машину. Как он заглянул и увидел меня.

И если бы он не сел к нам — может, и Туры бы сейчас не было, да? Да, я понимала, что в нашей встрече есть что-то предопределенное, но страшно было подумать, что случило бы, если бы предопределение на волосок, на минуту промахнулось.

Я передернула плечами и улыбнулась.

— От этих серьезных тем захотелось десерта. Правда?

И все дружно поддержали — десерт после конца света был нам всем просто необходим.

Глава 7

9 мая, Тафия

Заканчивался третий день после битвы богов, и в Тафии, как по всем Пескам восстанавливалось привычное течение жизни. Если бы не снег и не линии разрушенных зданий в городе, если бы не светящийся на развалинах бывшей обители Триединого портал, не побеги терновника у самого большого храма богини и туши инсектоидов на улицах, то можно было бы сказать, что ничего не поменялось.

— Впервые я радуюсь отсталости Песков от остального мира, — сказала Ангелина Нории, когда они в очередной раз облетели Город-на-реке, выглядевший сверху как криво нарезанный заросшими трещинами белоснежный торт. — Нам восстанавливать куда меньше, чем другим странам.

— Все так, — согласился Владыка, — но в Белых городах для нас всех найдется работа.

Жители помогали соседям, чьи дома со всем нажитым провалились в трещины, — снабжали утварью, едой и одеждой. Открыт был для пострадавших и дворец Четери, как и все дворцы в Белых городах — каждый день там кормили тех, кто потерял имущество. Благо за почти год с возрождения драконьего государства и месяцы после открытия Тафии склады дворцов ломились от снеди, приносимой жителями как налог, а в лесах вокруг росло достаточно трав и деревьев, чьи плоды использовались в пищу. Да и личные стада Владык позволяли кормить страждущих.

Щедрая земля Песков никого не оставляла голодной.

Нории и Ани за эти три дня успели сходить в Истаил — проверить, как идут дела там, помочь и там. Огни, присматривавшая за детьми-сиротами, уже слетала на море и перенесла яйца в глухой уголок парка, вырыв там пещеру: и теперь она и ее дети по очереди сидели на них, а слуги и другие драконы обходили ее стороной. Слава богам, кладки на побережье не были затронуты трещинами, но несколько дракониц все равно переместились вслед за ней.

Побывав в Истаиле, Владыка и Владычица возвращались — потому что Четери все не просыпался, и каждое утро и каждый вечер Нории подпитывал его виту, проверял, все ли с ним в порядке и неизменно говорил глядящей на него с надеждой Светлане:

С ним все в порядке, Света. Он отдыхает. Он очень устал.

Ангелина продолжала вылетать с мужем в город, одеваясь, как он, в длинный плащ из овечьей шерсти, крашеный в синий и зеленый, и высокие сапоги. Поначалу она удивилась наличию в Песках теплой одежды, сохранившейся за пять сотен лет под стазисом, но вспомнила, что драконы и в старые времена бывали в горах и других странах, а там климат не такой благодатный.

Ей нравилось наблюдать, как драконы, умевшие управлять подземными водяными жилами, восстанавливают разорванную древнюю канализацию. Та уводила отходы с холмов Тафии в сторону от реки, фильтруя их в песчаных холмах, ныне покрытых зеленью и толстым слоем плодородной почвы. Восстанавливали драконы каналы и акведуки, по которым вода из Неру шла к домам и дворцу — им помогали маги, но несколько раз и Ани пришлось проплавлять часть русла канала, заросшего после того, как его прошила трещина, и спаивать потрескавшиеся камни акведука. Да, это была слишком мелкая работа для Владычицы, но раз уж Нории не брезговал канализацией, ей ли нос воротить?

Нужно было зарастить проплавленные ею канавы, и это тоже требовало времени.

Тафия, давно обзаведшаяся солнечными батареями на части крыш, кое-где светилась уже и электрическим светом из окон, но грелась по-прежнему жаровнями и открытыми печами. Снег все так же сыпал с небес, иногда с абсолютно чистого голубого неба, сияя на солнце, таял и ручейками бежал по мостовым, стекая в каналы.

Тела иномирян свезли в лес за город, а магистр Нефиди и другие маги сожгли их и накрыли пепел пластами земли. По всему миру продолжали жечь мертвых: за время войны это накрепко вписалось в похоронную традицию и грозило остаться так навсегда, — и пусть Пески избежали нашествия нежити из-за послесвадебного всплеска стихий, страх, что она все же восстанет, заставил и местных изменить свои обряды. Благо дерева вокруг теперь было достаточно. Так в противоположном от реки лесу у Тафии появился холм, под которым покоился пепел и раскрошившиеся черные кости тысяч и тысяч безымянных иномирян, пришедших в город из другого мира. Тех, кому не повезло так как тем, кто попал в плен и выжил.

Пленных выводили на работы по разбору развалин под присмотром стражников: иномиряне собирали обломки домов на телеги, которые жители уже вывозили за город, мостили дороги, проплавленные и заращённые Ангелиной, поплывшие из-за колебаний почвы, и труд этот под моросящим снегодождем был ой как нелегок.

— Пусть отрабатывают свою пищу и хоть так компенсируют ущерб, который нанесли Тафии, — объяснил Нории, когда они с Ангелиной на второй день вернулись во дворец на обед после тяжелой работы в городе.

— Но они могут захватить заложников и попытаться прорваться к порталу, — возразила