Его солдат беспокоится за чужого командира, прекрасно понимая, что ждет Дария за промах? Или… за ведьму? Фенрис вернул свой взор дороге, чтобы ничем не выдать себя. Почему у него снова такое чувство, что Грегори его ключ ко всему?

За месяцы, которые прошли после его разговора с Грегори, Фенрис уже много чего смог собрать воедино. И всё сводилось к тому, что он действительно был в бегах, это не было маскировкой для всех. Но для полной уверенности ему нужно будет кое в чем убедиться лично, осталось только дождаться отпуска. И по этой причине он не скажет Инквизитору про Дария и про то, что они оба дали ей уйти. А солдаты не в силах уловить след от колдовства, поэтому в этом вопросе их слово в отчете ничего не будет значить, да и ведьма не колдовала открыто. Купол, который она поставила, вряд ли кто-то из людей заметил.

Грегори… Его солдат, что потерял не так давно всех своих родных. Монстры напали на его поселение. Фенрису, конечно, чужды понятия семьи, но не настолько. Он видел, каким бывает горе людей, которые теряют близких, и, как правило, такие люди в это горе проваливаются, часто заливают беду алкоголем или занимают работой. Но Грегори при каждом удобном случае просит себе отпуск. Зачем? По документам у него не было иной родни, кроме жены и сына. Оба погибли в Наваде. Так к кому он так стремится вернуться?

Да и сама Навада манила его неразгаданными тайнами. Отчет о происшествии был слишком скомканным и оставляющий вопросы. Плюс в том же районе и не так далеко по времени погибли сразу три ищейки, включая Иримэ. Совпадение? Не более чем то, что Грегори стал защищать Дария. Не кто-то иной, а Грегори. Что ж… Наваде нужно дождаться правильной ищейки, которая сможет разгадать произошедшее. Тем более же надо с чего-то начинать.

— Что случилось с твоей семьей? — спросил Фенрис, бросая взгляд на солдата.

— Погибла. Монстры напали, — коротко отрезал Грегори, взгляд стал жестким.

— Сын и жена… я правильно помню? — решил уточнить Фенрис, всей интуицией чувствуя, что на верном пути.

— Да.

— Сына Лукас звали…

— Да.

— Я хотел бы расследовать произошедшее. Запрошу разрешение у Инквизитора.

Ничего не выдало волнения солдата, почти ничего. Но Фенрис успел заметить, как дернулась у Грегори щека.

— Это были монстры. Но если получится найти иные причины, то я буду благодарен. Извините, мне тяжело об этом вспоминать.

Грегори занял привычное место в отряде, оставляя Фенриса одного. Уголок рта эльфа чуть дрогнул в усмешке. Кайнарис предвкушал знатную охоту. Примечательным будет итог — собственное прошлое.

* * *

Дарий грелся у костра в окружении своих людей. Они весело переговаривались и подшучивали друг над другом, не затрагивая тему произошедшего, и Дарий был им искренне признателен. Ведь если бы ему стали задавать вопросы, то он не смог бы на них ответить. То, что произошло, было настолько странным, что не поддавалось никакому объяснению.

Он отпустил ведьму. И тот факт, что ведьмой оказалась девушка, о которой он каждый день думал, его нисколько не смутил. Словно до этого его душа, его магия знала об этом, просто предпочитала не делиться догадками. Смутил его тот факт, что он был готов драться за неё против Эарендила, против всего мира. Это пугало. Так не должно быть. Всего три случайных встречи не могут настолько изменить его. Приворожила? Он вспомнил её глаза, в которых отражался… Нет, она всегда была с ним честна… Почему-то верил.

Из всего, что сегодня произошло, он жалел только о том, что не успел назвать таверну, где будет ждать её, и время. Но если потребуется, то он обойдет их все в надежде, что она всё-таки придёт. И будет приходить день за днем весь свой отпуск.

— Сэр? Кто будет дежурить первым?

— Я.

Тем более что заснуть всё равно не выйдет… Растревоженная надежда будет мучить его тайные мечты на взаимность и новую встречу, где с её губ снова слетит его имя.

* * *

На случай возможного преследования отрядами Инквизиции Лайя бродила по лесу целый день, петляя и уводя в сторону от своего дома. Стая волков, что преследовала её ранее, снова нашла её. Применить магию было нельзя — это оставит след, а крики и предупреждающие выстрелы из лука не сработали. Хищники напали.

Когда последний волк упал на землю, Лайя упала вместе с ним и долго лежала, смотрела в пустоту, которая почему-то называлась небом.

Фенрис…

Любимые синие глаза пылали гневом, а должны были светиться от любви и счастья.

Губы приказывали убить, а должны были целовать и шептать её имя в пылу страсти.

Столько времени прошло, а ничего не изменилось. Он враг ей. Она враг ему.

Обманул.

Обещал найти способ вспомнить и не нашел.

Проклятая ищейка Инквизиции.

Обманул. Специально, чтобы она тогда ушла и оставила его, чтобы выжила. Вот только зачем ей это без него?

Проклятый кайнарис.

Она громко надрывно закричала, сворачиваясь в клубок, обнимая ноги руками. Стайка птичек у ближайшего дерева испуганно вспорхнула, улетая прочь от чужого горя.

* * *

Первой Дарий выбрал самую знаменитую таверну Кардо. Она была визитной карточкой города. Он пришел туда в час открытия и просидел до закрытия. Много часов пытки, где его надежда радостно вспыхивала и тут же гасла, потому что новый посетитель не был ею. И ведь ум шептал ему, что она не придет, но сердце продолжало надеяться.

На него косо смотрел хозяин, но выгнать не смел. Был хоть какой-то плюс от его статуса ищейки. Два солдата, что должны были сопровождать его в отпускные дни, оставили его сразу, как они прибыли в город, условились только об определённом дне и часе, когда отправятся назад. А ведь это было прямым нарушением законов Башни. Но отсутствием строгих норм и правил славились все его люди, собственно, как и сам Дарий. Недаром же говорят, что люди подбираются друг к другу по духу.

К дому, который снимал, Дарий пришел ближе к утру. До этого он бесцельно ходил по улицам, пытаясь себя уговорить одуматься. Ни одна женщина не стоит вот так впустую проведенных дней отпуска, что выпадают раз в год. Но ничего не получалось. Он знал, что завтра отправится в следующую таверну, и будет ждать там и снова надеяться.

В какой-то момент ему стало казаться, что она совсем рядом, смотрит на него, думает о нем.