Он дышал. Неглубоко, хрипло, но все же дышал. Лицо обожжено, губы пересохли, но жилы на шее едва заметно пульсировали.

— Живой… — выдохнула я, и вместе с этим в голосе прозвучала и облегчение, и ужас.

Пальцы сами нашли нужные линии, вспоминая каждое движение из защитных ритуалов. Я почти не думала — только чувствовала, как по венам идет магия, подчиняясь. В воздухе вспыхнули тусклые символы, разрастаясь из моих ладоней, а затем оплели тело узами, крепкими, как стальные цепи. Путы сомкнулись на запястьях и лодыжках, еще одна линия легла на грудь, прижимая его к полу.

Я выпрямилась и только теперь позволила себе вдохнуть глубже. Но когда мои глаза задержались на его лице — дыхание снова перехватило.

Я знала эти черты. Видела их, пусть и мельком, в ночном лесу. Именно он. Тот самый виверн, что пытался схватить меня, что оставил когтистый след на моем плече. Он снова пришел. Снова тянулся за моей жизнью.

Но теперь это уже не выглядело как приказ, как слепая служба чужой воле. Нет… в его ожесточенном взгляде там, в лесу, было что-то личное. И здесь — он целился в меня, не в замок, не в Рэйдара, не в остальных. В меня.

— Он теперь… наш пленник? — прошептала Мона, сжимая ребенка так крепко, что тот тихо всхлипнул.

Я медленно перевела взгляд на нее, потом снова вниз, на связанного мужчину. Внутри все клокотало, как вода в котле, но слов не находилось.

— Похоже, что да, — наконец сказала я глухо. — Наш пленник.

И только внутри, невысказанное: Мой враг.

Шаги по каменной лестнице прозвучали так громко, будто это не человек шел, а сам замок содрогался. И в следующее мгновение в холл влетел Мартен. Его глаза расширились, лицо было белым как мел.

— Госпожа! — он сорвался почти на крик, увидев меня. И сразу метнулся к Моне и мальчику. — Что вы здесь делаете?!

Он сграбастал внука за плечи, чуть встряхнул, потом прижал к груди с такой силой, что тот ойкнул.

— Ты хоть понимаешь, что наделал? — голос Мартена дрожал от ярости и страха. — Там Тилла… мать твоя чуть с ума не сошла, когда не нашла тебя рядом!

Мальчик что-то залепетал, но Мартен уже гладил его по спине и сжимал, будто боялся отпустить хоть на миг. На глазах старого управляющего стояли слезы облегчения. Ощупав ребенка, убедившись, что тот цел, Мартен выдохнул и осмотрелся.

Только потом его взгляд упал на тело, распростертое на каменных плитах. На того, кто еще миг назад был виверном.

— Это… — он осекся, не договорив.

Я уже успокоилась, нашла в себе холод, сухость. Все внутри меня онемело, словно сердце обернулось льдом.

— Отволоки его в подземелья, Мартен, — мой голос прозвучал ровно, почти безжизненно. — Запри в одной из камер.

Управляющий поднял голову и какое-то время смотрел прямо на меня. Его взгляд был долгим, тяжелым, будто на совершенно нового, незнакомого ему человека. Наверняка не ожидал, что я стану заковывать кого-либо в кандалы…

Я и сама от себя этого не ожидала, но обстоятельства требовали жестких мер.

Наконец Мартен коротко кивнул.

— Я рад, что вы целы, госпожа, — сказал он глухо. — Простите… простите, что не было меня рядом, когда…

— Заприте его, — перебила я, и сама испугалась того, как холодно это прозвучало. — Поскорее, пока не очнулся.

Мартен крепче прижал внука, а потом кивнул. Передал мальчика Моне, а сам приподнял тело пленника и потащил прочь.

Именно в этот момент замок содрогнулся от нового звука — снаружи, со стороны двора, прогремел тяжелый удар. Камень задрожал, в оконном проеме дрогнула тень, и воздух прорезал низкий, гулкий рык.

Дракон приземлился.

Я замерла на мгновение, а потом сорвалась с места и побежала. Сердце стучало в ушах, когда добралась до главного выхода. Но у самых дверей остановилась, обессиленно прислонившись к каменной стене.

Снаружи слышались тяжелые шаги и низкое дыхание — оно дрожью отзывалось в груди, будто мы составляли одно целое. Я зажмурилась, проклиная себя за слабость. Кто ждал меня там? Рэйдар? Или уже не он, а нечто новое, сотканное из Тьмы и магии дракона? Его глаза… эти беспросветные, черные глаза, что смотрели на меня перед тем, как он обратился…

Я сжала ладони в кулаки. Страх душил, но оставаться в тени, прятаться — было еще страшнее. Я вдохнула и распахнула двери.

Холод ночи ударил в лицо. Двор освещался лишь бледным ликом луны, и я успела увидеть, как темный силуэт растворяется в облаке магии. Огромное тело зверя исчезло, и на его месте выпрямился человек.

Рэйдар.

Он сразу же нашел меня взглядом. Я не могла различить цвета его глаз — слишком мало света, слишком много тени. Но знала: он видит меня вполне ясно.

Мир застыл. Ни ветра, ни крика, ни отдаленного грохота только что завершившегося боя — только мы, разделенные несколькими шагами.

А потом он двинулся в мою сторону.

По телу прошла дрожь. Я отступила, инстинктивно, будто это не Рэйдар, а сама ночь наступала на меня. Но было поздно — он уже настиг.

Его горячая и сильная рука обхватила меня за талию, без права вырваться. И, прежде чем я успела вымолвить хоть слово, он резко притянул меня к себе и впился в губы жестким, почти хищным поцелуем.

Я не знала — это был он или тьма, управляющая его телом.

Губы его оказались жесткими и в то же время горячими, жгучими, способными выжечь во мне все сопротивление. Я задыхалась — не только от силы его объятий, но и от того, что внутри меня что-то откликалось, тянулось навстречу.

На плече вспыхнула метка истинности. Я глухо замычала — боль была обжигающей, как раскаленное железо, впившееся в кожу. Пламя этой метки пронеслось по всему телу, смешавшись с волной эмоций.

С трудом вырвавшись из его рук, я отшатнулась, хватая ртом воздух, будто вынырнула из глубокой воды. Сердце колотилось так громко, что я слышала его удары в висках.

Я смотрела на Рейдара и не знала, от чего была в большем в шоке: от трепета, охватившего все мое тело во время поцелуя или от взгляда, которым дракон прожигал меня. Его глаза… они были