— Ты что творишь?! — сорвалось с моих губ, голос дрогнул, но тут же окреп. — Не смей прикасаться ко мне так, слышишь?

Рэйдар склонил голову набок и усмехнулся. В лунном свете его улыбка выглядела хищной, пугающе спокойной.

— Почему это? — его голос был низок и пускал дрожь по телу. — Я могу делать со своей истинной парой все, что захочу. Не только прикасаться.

Я содрогнулась. От его слов по спине пробежал холод, но внутри, вопреки здравому смыслу, вспыхнул жар. Щеки горели, дыхание сбилось.

Я вскинула голову, стараясь не показать слабости, и резко ответила:

— Мы в разводе, если ты забыл. Больше ты не имеешь на меня никакого права. Сейчас нас связывает нечто совершенно иное, Рэйдар.

Он медленно двинулся ко мне, не сводя с меня глаз.

Я судорожно выдохнула и быстро добавила:

— Виверн в моем подземелье!

Дракон остановился, глаза его опасно сузились. Я вздохнула свободнее, и уже более спокойно повторила:

— В одной из камер Лаэнтора заперт виверн.

Глава 22

Рэйдар замер, вглядываясь в меня так, будто пытался расколоть мою душу. Потом уголки его губ дрогнули, и я ощутила, как сердце уходит в пятки от этой улыбки — слишком спокойной, слишком холодной.

— Ты умеешь преподносить сюрпризы, Элира, — произнес он тихо, но в каждом слове звенела опасность. — Виверн в твоем подземелье? Любопытно. Очень.

Он шагнул ближе, и я почувствовала жар его тела, исходящий почти осязаемой волной. Его взгляд жег — не зеленый, яркий, живой, каким он был минуту назад, а темный, настороженный, будто он все еще боролся с чем-то внутри себя.

Я поняла, что древний кристалл помог Рэйдару не так, как я на то рассчитывала. Тьма не разрушилась полностью, возможно, она просто уползла глубже и теперь ждала своего часа. А может, растворилась в драконьей крови, навсегда став частью его сущности.

В любом случае, теперь оставалось только ждать, наблюдать и решать проблемы по мере их поступления.

— Я не шучу, — сказала я ровно, стараясь контролировать дыхание. — Он без сознания, но долго так не останется.

Пауза. Тишина во дворе звенела, только где-то вдалеке потрескивали ветки под шагами лесного зверя, да слышался мягкий шелест крыльев ночных птиц.

— Веди, — сказал он наконец. Голос стал жестким, повелительным. — Веди меня к нему. Сейчас же.

Я невольно выдохнула, но облегчения это не принесло. Сердце все равно билось где-то в районе горла, и я знала — впереди будет только хуже. Рэйдар лишь на время отвлекся от меня, просто виверн сейчас интересует его чуточку больше.

Мы вошли в замок, ступили за дверь, ведущую в подземелья, и двинулись по узкой лестнице, освещенной редкими факелами. Я пропустила дракона вперед, а сама шла позади, стараясь не поднимать глаз от плохо освещенных ступеней. Каждый шаг отдавался в груди гулким эхом. Каменные стены давили тишиной, и от этого становилось только тревожнее.

На повороте показался силуэт — Мартен. Он заметил нас и поспешил навстречу, остановился, склонив голову.

— Мой господин, — произнес он сдержанно.

— Что с пленником? — Рэйдар даже не притормозил.

Мартен перевел взгляд на меня.

— Он все еще без сознания. Но надолго ли... не знаю. Ему бы лекаря, по-хорошему.

Я на миг растерялась. Лекаря? Виверну? Я сама, не понимая как, сотворила заклинание, которое отбросило его и едва не сожгло изнутри. Воспоминание о золотом куполе, о визге чудовища вспыхнуло так ярко, что меня пробрала дрожь. Я могла... не только искалечить его, но даже убить...

Так же, как мои предки когда-то отнимали их жизни ради тайных знаний.

— Я разберусь, — сказала я глухо.

Мартен всмотрелся в меня, будто хотел что-то добавить, но только кивнул.

— Да будет так, — и, задержавшись на мгновение, направился обратно к выходу.

Мы с Рэйдаром двинулись дальше. Тяжелые шаги его сапог гулко отдавались в подземелье, и в этом звуке чувствовалась власть, сила и... угроза.

Вскоре перед нами выросла первая камера. Толстые железные цепи свисали со стен, тускло поблескивая в свете факела. Я остановилась и уставилась на них, горло перехватило. Перед глазами встали образы: виверны, закованные, изломанные, их крики, тянущиеся сквозь века. Я столько раз проходила мимо этих камер, содрогаясь от наследия своего рода. И вот теперь... я сама использовала их по назначению.

Меня пробил озноб.

Я медленно подняла глаза — и наткнулась на взгляд Рэйдара. Он стоял совсем рядом, смотрел прямо на меня. Его лицо оставалось непроницаемым, но глаза... В них читалось что-то такое, от чего сердце сжалось. Он все понял. Словно прочитали мысли.

— Все верно, Элира, — глухо проговорил он. — Тал’ларены были тайными палачами моего отца. А до этого — деда. Эта связь прочна и кровавым следом тянется из глубины истории.

Я мотнула головой и обхватила себя за плечи. Верить в это не хотелось, но… кого я обманываю? Сама ведь в глубине души догадывалась об этом.

Вздохнув, я тихо проговорила:

— Он… Это тот самый виверн, что выманил меня в лес. Вернее, это сделал его ворон, — отлепив взгляд от непроницаемых глаз Рэйдара я шагнула к двери камеры и посмотрела на лежащего без чувств «человека». — Когда не получилось утащить, он ранил меня, отравил. А сегодня пришел за мной в Лаэнтор, чтобы довести дело до конца. Неужели это все из-за прошлого моего рода? Они настолько сильно ненавидят меня…

— Не тебя, — перебил Рэйдар. Он подошел ближе, и теперь я чувствовала спиной жар его тела. — Тал’ларенов. А ты — их продолжение. Да к тому же — моя истинная пара.

Его дыхание коснулось моих волос. Я судорожно выдохнула и обернулась, положив руку дракону на грудь. Надавила, стараясь отодвинуть его от себя. Безрезультатно — словно в стену упиралась.

Вскинула взгляд.

— У тебя теперь другая жена, Рэйдар. И я больше не вернусь во дворец. Я останусь в своем замке.

Я едва договорила, как он резко сжал мою руку, крепче прижимая ее к своей груди.

— Ты думаешь, я позволю тебе отдалиться? — его голос был низким, опасно глухим, каждая нота будто дрожала от сдерживаемого жара. — Бумаги? Свадьбы? Все это ничто, Элира. Ты — моя. И никогда не переставала ею быть.

Я дернулась, но он держал крепко, словно цепи оплели мое запястье. Его близость