— Я в них ничего не понимаю! — буркнула недовольно Джэйн, а затем, опомнившись, тут же принялась канючить: — Вы мне не поможете? Мне так больно, что я даже встать не могу!

— Это шутка? У тебя в ноге всего лишь репейник! — возмутилась красотка. — С ума сойти, и это наследница Редианов⁈ Какой позор!

— Ну-ну, Анхелика, ни к чему так горячиться! — вступился за Джэйн внезапно спустившийся с подлетевшего облачка Нэриэл. — Девочка просто растерялась!

Анхелика? Джэйн от неожиданности даже вздрогнула. Она совсем не ожидала увидеть здесь мастера, которым так восхищались Аслан и Дик. Вот только, несмотря на внешнюю красоту, лично ей та совершенно не понравилась. Вдобавок эта въедливая особа вела себя ещё хуже, чем надменный Слайнор, и не просто насмешничала, а откровенно не скрывала своего презрения.

— Настолько, что не в состоянии сорвать подорожник, чтобы остановить кровь? — продолжала неистовствовать Анхелика. — На это способен даже пятилетка! Или вы хотите сказать, что ей никто ничего не объяснил? Мастер Травник! — позвала она, и Шамидж через секунду материализовался в воздухе.

— Мастер Превращений. — Он кивнул в знак приветствия, а затем вопросительно посмотрел на Джэйн. — Что случилось?

— Ваша ученица саботирует испытание! — выдала Анхелика.

— Джэйн? — Шамидж строго посмотрел на неё.

— Я… я ничего не понимаю! — сорвавшимся голос воскликнула она, и её глаза тут же наполнились слезами. — Мне ужасно больно!

— Вот же выдумщица! Такую лгунью нужно наказать! — ещё больше рассердилась Анхелика. — Глава города, почему вы молчите?

Она повернулась к Нэриэлу, а меж тем за её спиной начали появляться и другие мастера. Все они выглядели крайне обеспокоенно. Многие хмурились, некоторые даже перешёптывались, но, так как они находились слишком далеко, Джэйн не смогла разобрать их слов.

— Похоже, я ошибся, и напрасно измучил юную эйс Редиан, — вдруг выдал Нэриэл. — Я надеялся, что в ней проявятся целительские способности, которыми славился её род, но совсем не учёл её особенностей.

— Каких таких особенностей? — продолжала наступать Анхелика. — Она не в состоянии банально позаботиться о себе!

— У Джэйн нет магических способностей, — мягко заметил Нэриэл, но это, отнюдь, не успокоило разбушевавшуюся мастера Превращений.

— И что с того? Чтобы разбираться в травах они и не обязательны! Любой житель деревни справился бы лучше с тем, что ей было преподнесено!

— Соглашусь с Анхеликой, девочка невероятно избалована и слишком привыкла полагаться на наследный дар, — внезапно вступил в разговор подошедший мастер Слайнор.

Что? Да как он смеет так её унижать! Джэйн негодующе воззрилась на него, но мастер даже этого не заметил.

— Боюсь, мастеру Травнику с его мягким характером не под силу справится с такой непростой ученицей, — отсалютовав Шамиджу, продолжил Слайнор. — Прежде чем учить, тут явно стоит заняться воспитанием.

— Отлично сказано, Маркус! — похвалил его Нэриэл. — Как насчёт того, чтобы взять её себе?

— Простите… — Слайнор удивлённо уставился на Главу города. — И чему же я, мастер Привратник, должен обучать ту, у которой даже нет магических сил?

— Это совершенно недопустимо! — тут же вклинилась Анхелика, и её поддержали ещё несколько мастеров.

— Как можно отдать такую ученицу лучшему мастеру⁈

— Многие годами пытаются добиться его расположения, при этом трудясь до седьмого пота, а тут…

— И что с того, что у неё нет способностей, девчонка не проявила ни капли старания! Анхелика права, запомнить травы способен и ребёнок!

— Давайте не забывать, — прервал их Нэриэл. — Эйс Редиан всё-таки наследница великого рода и, к сожалению, росла вдали от Волшебного города. Случай, безусловно, сложный, потому, раз тяги к целительству у неё нет, было бы разумно доверить её кому-то, чьи методы обучения и воспитания уже зарекомендовали себя.

— Но Маркус и так сильно загружен! — не отступала Анхелика. — Зачем на него навешивать ещё одну проблему? Да ещё такую. — Она покосилась на Джэйн и пренебрежительно скривилась.

— Маркус уже всё равно с ней возился, — парировал Нэриэл. — На девочку было нападение с тёмной стороны, и он занимался последствиями. Или вы так настойчивы, потому что хотите забрать её себе, в память о вашем мастере, или чтобы поддержать семейные узы?

— Простите, но я воздержусь! — мгновенно отреагировала Анхелика, и её глаза блеснули гневом.

— Тогда, быть может, кто-то из мастеров готов взяться? — Нэриэл повернулся к собравшейся толпе, и все, как один, промолчали. — Что ж, Маркус, похоже, тебе придётся немного поступиться со своими принципами и взять ученицу…

Джэйн покосилась в сторону Слайнора, уж очень ей было интересно, как отнесётся в этот мистер Принципиальность к перспективе вновь видеть её рядом с собой. Однако лицо мастера не выражало совсем ничего, как и равнодушный тон.

— Верно ли я понимаю, что право на отказ не подразумевается? — переспросил он, но в его словах Джэйн уловила скорее безысходность, чем раздражение.

— Если так тебе будет легче, считай это приказом, — с коварной улыбкой возвестил Нэриэл.

Возникла тяжёлая пауза, во время которой мастера лихорадочно переглядывались, явно пытаясь разобраться в хитросплетениях интриг и замыслов. Джэйн едва не кожей чувствовала, что всё неспроста, однако объяснить себе истинную суть происходящего не могла. Впрочем, не могла она и решить, как относится к грядущим переменам. С одной стороны, ей было радостно: у неё вновь появлялся шанс. Признаться, забыть мастера никак не получалось, а прошлый провал до сих пор тяготил. С другой же стороны, Джэйн отлично понимала, что методы Слайнора ей могут очень не понравится. И, вспоминая его фразу о воспитании, она не тешила себя особыми надеждами. Однако, был и ещё один внезапный положительный момент. Ей доставляла невероятное удовольствие мысль о том, какой шок будет у зазнайки Кори, когда та узнает, как прошло и чем закончилось испытание Джэйн. Подумать только, чтобы заслужить честь стать ученицей великого мастера оказалось совсем не нужно покорять его умениями, а надо показать полную бесполезность! Вот так ирония судьбы!

Тем временем Джэйн окружили лекари и, наложив холодящую целительную мазь, быстро избавились от всех ран, и уже спустя пару минут она позабыла о всяком неудобстве