― В кухню!

Парень понятливо скрылся. Подлетев к окну на первом этаже рядом с дверью, заглянула в него, вглядываясь в черноту. Крыс безмолвно цеплялся за мою одежду, оставляя дырочки на предплечьях.

― Это ведь твои писания, верно?

Крыс давится воздухом и испуганно пискает, повисая хвостом на моем плече, когда у меня на ладони загорается боевая сфера.

― Почти в каждом доме защита от нежити высшего класса, запирающие чары, поэтому Санто не мог самостоятельно выбраться из дома напротив, ― говорю тихо. ― Вот только тебя некрочары не коснулись. Почему? Наверное, потому, что твоя оболочка не биологична, она создана из самой кровавой маны, и никакая сторонняя подпитка тебе не нужна, ты питаешься напрямую от своего создателя.

Договорив, настороженно замерла, осознав, что раньше не уловила: шквал и буран стих как по щелчку пальцев, Долина погрузилась в неестественную тишину. На второй ладони вспыхнул четырехуровневый щит, именно им я и прикрылась, инстинктивно отшатываясь, мои глаза недоверчиво округлись. А всё по той простой причине, что по ту сторону окна возникла высокая мужская фигура, мокрые длинные белые волосы облепили плечи и бледное бескровное лицо, черные глаза глядели в ответ равнодушно.

Моргнула, и наместник пропал. Дыхание перехватило, горло сжало страхом. Боевые маги не должны ничего бояться, это верно, только никто не совершенен, и что уж там, я испугалась. Особенно когда бесшумно распахнулась дверь. Повернулась, натянутая как струна, наблюдая, как сначала появились носки черных сапог, шаг, в холл легкими, едва уловимыми шагами вплыл наместник, довольно быстро у порога образовалась лужа. Это оживший труп спокойно так разгуливал по такой погоде? Жуть. Насупилась, сжимая губы.

Нежить невозмутимо огляделась и повернулась к нам с притихшим крысом, что по-прежнему изображал из себя аксессуар. Некоторое время играли с Гелианом в гляделки, он выигрывал, потому что не моргал. На улице снова набирал обороты армагеддец, неприятно закладывая уши изменчивым давлением.

― Надо же, какая неожиданность, господин наместник. Дверь закройте, будьте добры, дует.

В черных зрачках мелькнуло легкое удивление. Хлопок двери. Погасив сферу, но не щит, скрестила на груди руки:

― Чем обязаны визиту?

Глава 41

Ронар Аттвуд

Маг не ошибся в своих разумениях по поводу вызова короля. Вайлен желал знать, как продвигаются поиски бастарда и, естественно, не удовлетворился ответом, что поиски ведутся с особой тщательностью, той самой особой тщательности он не наблюдал. Хоманский сверлил невозмутимого друга недовольным взглядом, барабаня кончиками пальцев по столешнице.

― Чую, ты не договариваешь, Ронар. Слышал, ты побывал в Хомарлайне, ― тягуче проговорил Вайлен. Аттвуд не отрицал, он прекрасно знал: его визит к принцессе не обойдется без внимания монарха, везде и всюду есть уши-преданные королю. ― Как поживает предательница?

― Насколько могу судить, вполне сносно.

Вайлен поморщился:

― Видеть её не хочу, пусть сидит взаперти и думает над своими грехами. Запретил Мирэн и Дайане посещать первую принцессу, и что ты думаешь? Если Дайана ещё послушалась, то Мирэн, идиотка безмозглая, шляется к первой как на праздник. Высшие силы, за что мне такая кара? Чем я провинился, что заслужил таких сестер? Выдать бы обеих замуж, и дело с концом.

― Так выдай, не вижу препятствий. Молодых достойных лордов в Хомании пруд пруди. Вместе с тем можно подумать об укреплении политических связей, у короля мохнатых есть средний бесхозный сын, вполне солидная партия для Мирэнгоры.

Ронар усмехнулся про себя: слышала бы его речь сама Мирэн — рухнула в обморок, и нюхательные искры не помогли. Средняя принцесса до ужаса боялась оборотней, уж не знал маг причины, наверняка придумала себе невесть что и сама же испугалась. Вот заодно и вылечили бы мохнато-болезнь средней принцессы, так сказать, клин клином. Однако Вайлену не понравился план друга, он нехорошо прищурился:

― Я тебя сейчас выдам за одну из принцесс! Договоришься у меня.

Маг фыркнул, небрежно поправляя запонки на рукавах сорочки.

― Я бы с радостью, да только ты сам знаешь о моей нерушимой помолвке, так что, прости, я — не вариант.

― В моих силах разрушить твою нерушимую помолвку!

― Ну, и зачем?

― Чтобы язык малость укоротить. Больно ты у меня свободнословный.

Ронар со смешком вскинул руки, а Вайлен задумался.

― А знаешь, идея-то не дурна. В Хомании уже несколько столетий как невинность невесты совершенно не важна, с того момента, как возникла магическая возможность определения отцовства ещё в утробе матери. Я подумаю над этим. Вернемся к нашим баранам, то есть, бастардам.

Аттвуд с полуулыбкой склонил голову к плечу.

― Знаешь, я не верю, что ты совершенно ничего не нарыл. Слишком хорошо тебя знаю, Великий темный архимаг, ― выделил язвительно. ― Кайся, что нарыл. Удалось вытрясти из Велисы хоть что-нибудь?

― Как и сказал, пока порадовать особо нечем.

― Но что-то всё-таки есть, ― тянет король, внимательно изучая непринужденное лицо друга, зрачки короля расширяются. ― Да чтоб тебя, Ронар. Ты знаешь имя бастарда! Вижу, знаешь!

Аттвуд кисло вздохнул.

― Ничего от тебя не скроешь, ― он, между прочим, и не старался, а Вайлен едва не подпрыгивал от нетерпения.

― Велиса раскололась?! Кто он?! Кто бастард, Аттвуд?! ― король потянулся через стол и на эмоциях встряхнул друга за лацканы облегченного пальто.

Аттвуд аккуратно убрал руки монарха.

― Не так уж и раскололась. Скажу так: для начала мне нужно лично убедиться в подтверждении догадки. Думаю, через две недели я смогу представить тебе бастарда.

Послышался скрип монаршей эмали. Вайлен возвел глаза к потолку, поиграл желваками и сел на место.

― Это мальчик? ― требовательно.

― Две недели, Вайлен. Бастард жил спокойно более двадцати лет, и династия Хоманских не рухнула, и за две недели дом не рухнет.

― Да что ты говоришь? Враги короны не дремлют. Что тебе дадут две недели, Ронар?

Аттвуд отвел взгляд.

― Может быть, ничего, а может быть, слишком многое.

― Ты понимаешь, что просишь?

― Понимаю, ― Аттвуд встал. ― Прошу простить, мой король. Дела поджимают.

― Наглец, бессовестно пользующийся дружбой и благосклонностью короля!

― Не отрицаю, ― манерный поклон. ― Вайлен, тебе нечего опасаться. Две недели.

…Ронар переместился к дверям своих лабораторий прямо из королевского кабинета, оставив правителя в разрозненных чувствах и досадуя про