Я прошла ещё одну комнату, которую также облюбовали гости, и оказалась в галерее. Остановилась у лестницы, ведущей на третий этаж, где жили слуги и находилась домовая церковь.

— Вы хотели поговорить? — Пётр вошёл следом за мной.

— Да, — я обернулась и шагнула к нему навстречу. — Пётр Григорьевич, снимите с меня свою метку немедленно.

— Погодите, не шумите, — спокойно шикнул он, взяв меня за руку, и отвёл к окну. — Что случилось?

А вот метка на прикосновения хозяина не среагировала. Я вырвала руку из мужского хвата, скатала перчатку с предплечья и сняла её, обнажив запястье. На коже совершенно ничего не было — ни знака, ни даже малейшего покраснения.

— Вот! — я ткнула пальцем в еле виднеющуюся венку под бледной кожей. — Ваша метка нагревается и доставляем мне массу неприятных ощущений, когда ко мне прикасаются все мужчины, кроме вас.

Пётр нахмурился и взял мою руку. Рисунок тут же проявился на запястье, только в прошлый раз, я помню, контуры его были чёрными, а сейчас стали красными.

— Сегодня, танцуя на балу с Демидовым и Михаилом Павловичем, вы тоже ощущали дискомфорт на коже? — он внимательно разглядывал рисунок.

— Да. И это уже не в первый раз, — сетовала я. — Уберите метку, пожалуйста, или сделайте что-нибудь с ней.

Колдун провёл указательным пальцем по контуру знака, шепча что-то невнятное себе под нос. Метка вдруг вспыхнула, Пётр вскрикнул и отдёрнул руку, словно обжёгся. Мужчина сдвинул манжету фрака и уставился на правое запястье, словно ожидая что-то увидеть. Потом снова схватил меня за руку, и у нас обоих на коже проступили красные метки, абсолютно идентичные.

— Кажется, у нас проблема, — сдавленно проговорил он.

Глава 23. Игра

— Какая ещё проблема?! — процедила я, смотря на недоумённое лицо колдуна. — Что всё это значит?

— Я пока не уверен, но мы теперь связаны магией обоюдно, — Пётр озирался по сторонам, но никто не появился рядом.

— А то я не догадалась, — хмыкнула я.

— Чем это обернётся, я уже понял. Вы не сможете терпеть прикосновения иных мужчин, кроме меня. Наш план может провалиться. Я посмотрю в гримуаре и найду способ уладить эту проблему.

— Как долго ждать? — в душе я радовалась тому, что, возможно, меня отзовут обратно и вернут настоящую Алединскую, если Пётр не решит это недоразумение. — Кажется, Высшие силы не предполагали такой возможности провала, когда перенесли меня сюда.

— Возможно, у Высших сил свой план, — нахмурился мужчина. — Ладно, нам пора возвращаться в зал. Кстати, второй вальс вы обещали мне, Ольга.

— Я помню. Выхожу первая, — развернулась и поспешила обратно той же дорогой.

— И кадриль не обещайте никому, — донеслось вслед.

Через пару минут я вошла в зал и направилась к княгине. До ужина ещё почти час, после игра-сюрприз для великого князя, и последним котильон, который может затянуться на час, а то и больше.

— Ольга Александровна, будьте любезны, принесите, пожалуйста, бокал лимонада, — обратилась ко мне великая княгиня, посмотрев в сторону столиков с напитками.

— Минуту, Ваше Высочество, — я встала с диванчика. По пути увидела Михаила Павловича, танцующего с какой-то миловидной девицей. Когда он повернулся, наши взгляды на мгновение встретились, и великий князь улыбнулся. Надеюсь, он больше не будет приглашать меня на танцы. Запястье вдруг неприятно кольнуло. Странно, теперь-то что опять? На меня уже и смотреть нельзя?

Я поспешила к столикам и заметила Каховского, который целовал ручки дочкам какого-то сановника. Сначала старшей, потом средней и младшей. Как только его губы касались очередной ладони в перчатке, метка на моей руке зудела сильнее. Совпадение? Вряд ли. Ну спасибо, Пётр Григорьевич! Кто вас только учил колдовать? Теперь я буду чувствовать, когда вы касаетесь девиц? Когда там вальс?

Я отнесла бокал лимонада великой княгине. Музыканты как раз начали играть второй вальс, и Каховский не заставил себя долго ждать — появился быстро.

— Ваше Высочество, — колдун обратился к Елене Павловне, поклонившись, — позвольте ангажировать вашу фрейлину Ольгу Александровну на вальс.

— Конечно, Пётр Григорьевич, если сама Ольга не против, — великая княгиня обмахивалась веером.

— Благодарю, — я встала, и моя рука тут же оказалась в тёплой ладони колдуна. Пётр вывел меня на паркет, я сделала реверанс, как полагается. Моя ладонь в перчатке легла на мужское плечо; пришлось приподнять голову, чтобы взгляд устремился вверх. И я утонула в колдовских зелёных глазах.

Музыка закружила нас в ритме вальса. Я наконец-то смогла расслабиться, не чувствуя жжения на запястье, просто наслаждалась танцем и умением Каховского вести партнёршу. Он бережно держал меня за талию, пальцы слегка сжимали мою ладонь. От его жгучего взгляда моё сердечко периодически делало кульбиты, то замирало, то быстро билось в груди. На мгновение я даже забыла, где я и что вообще тут делаю. Пора признаться себе, что это точно не колдовство Петра на меня действует, — просто он волнует меня как мужчина.

— Я тоже теперь всё чувствую, — тихо прошептал партнёр, чуть наклонившись ко мне. — Когда касаюсь других девушек, или когда кто-то вас касается. Метка даёт об этом знать.

— Интересно, на расстоянии мы тоже будем ощущать, когда кто-то из нас имеет телесный контакт с противоположным полом? — задала вопрос и сама испугалась возможных последствий.

— Закончится бал — узнаем, — нахмурил брови Пётр, не прекращая кружить нас по залу.

Когда вальс закончился, мне стало жаль, что так быстро пролетели эти несколько минут. Пётр отвёл меня обратно к компании великой княгини и скрылся среди толпы. Надеюсь, он не зря просил меня оставить для него кадриль.

Бал продолжался, один танец сменялся другим. Третий вальс я обещала Демидову, и он не забыл, конечно. Но когда я танцевала с ним, мне казалось, что музыка никогда не закончится. Потом всё же я познакомилась с его родителями. Правда, представил меня им не сам Александр, а генерал Алединский — оказывается, он был знаком со старшими Демидовыми. В его глазах так и читалось, что генерал уже видит свою дочь в семье знатных дворян.

Когда началась мазурка, я поспешила выйти из бального зала, заметив ещё издалека, как поручик направляется в мою сторону. Сидеть рядом с ним за столом я точно не хотела,