ДНК-симбионт понимал приказы хозяина с полуслова, и уже через миг Ван мирно спала. Мужчины двинулись на выход, а я за ними бегом. Почему-то показалось, что они хотят оставить меня на корабле.

– Я с вами, можно? – выпалила, хватая Платона за руку. – Мне страшно тут одной. И на ходу лучше думается.

– Почему это одной? – возмутился звездолёт.

– Можно, Полина. Вместе будем по дороге думать, – обрадовал меня Платон.

Мне стало чуточку легче.

Уже через десять минут мы предприняли новую попытку отправиться в поход по Вегге. В этот раз без всяких инструкций, решительно отправились к привратникам, держа большое дерево за ориентир. Вошли в гигантские колосья параллельным курсом. Я видела, как двигаются справа и слева мужчины, но едва сделала пару шагов, как со мной заговорил неведомый и явно не человеческий голос.

– Иди, иди и думай, как мне помочь. Ты знаешь песню открытия и закрытия врат, но спеть не можешь. Придумай, кто сможет спеть закрытие с этой стороны, и тогда те, кто не должен попасть в это измерение, останутся в своём.

– Кто тут? Со мной говорит Вегга? – не нашла ничего лучшего я, чем спросить у странного голоса.

– Можешь называть меня как хочешь. Вегга, мироздание, провидение – любое слово подойдёт. Закрой врата, и я тебя щедро награжу. Я могу всё.

– Но как? Я не знаю песню закрытия. Я только для открытия слышала и записала.

– Девочка. Как работает ключ? В одну сторону он закрывает, а в другую открывает.

– То есть надо спеть песню наоборот? – спросила я, но мне уже никто не ответил.

Зато я буквально вывалилась из привратников около огромного дерева. Я даже не видела конца поля, но внезапно оказалась в нужном месте. Будто морок спал. К счастью, дар и ист тоже друг за другом вышли из жутких колосьев, и запаниковать я не успела.

– Вы что-нибудь слышали? Вегга с вами говорила? – сразу же кинулась я к ним с вопросом.

Просто очень сильно хотелось разобраться, что это только что было. Галлюцинации или живая планета на самом деле дала мне подсказку.

– Я видел падающие с неба огненные шары, – признался эмонианин, – даже не сразу понял, что они не настоящие.

– А я ничего не видел и не слышал. Только силой напитался. Видимо, Вегга готовила меня к бою. Что она тебе сказала, Полина?

Так, ясно. Значит, это правда, а не галлюцинация.

– Сказала, чтобы я приготовилась закрыть врата. Сказала, что отсюда ключ может как открыть, так и закрыть их. Что песня работает в две стороны. Вот только она не сказала, как её спеть, – лихорадочно выдавала я все новости. – Допустим, я записала ноты и движения, но я никогда не воспроизведу те звуки, которые издавало то создание.

– Может, костюмерша споёт? Не зря её речевой аппарат прокачивали.

– Я очень глубоко в этом сомневаюсь, – покачала головой. – Даже если она и вспомнит песню, то спеть её наоборот не сможет. Да она просто не успеет её выучить. Вы же слышали, какая она сложная.

– Так, ладно. Надо скорее забирать студентов с горы и возвращаться к «Карающему». Возможно, он справится с воспроизведением в обратном порядке.

Мы вошли в лес: Платон первый, я за ним, а ист Бит замыкающий. Никаких тропинок тут не было, деревья напоминали хвойные и вместо травы землю усеивали коричневые иголки. Идти было просто.

– Этот сирениум ещё одну ноту в конце добавил. В прошлый раз я песню слышала без неё.

– Ну так у них для каждого случая своя песня, – пояснил Платон. – Уверен теперь, что это создание убило и акуса, и Тинити Вали при помощи песни. А вот на тебе она не сработала. Или же сирениум тебя пожалел по непонятной причине.

– А что вы вообще о них знаете? Может, есть хорошие сирениумы и надо просто позвать одного сюда? – предположение, что меня пожалели, внушало крохотную надежду. – Пусть он споёт нужную песню.

Мужчины синхронно хмыкнули.

– Да никто из ныне живущих их никогда не видел, Полина, – спасибо Платону, что не ленился пояснять. – Про них стало известно, когда моя бабушка получила возможность расшифровывать книги вегов. В них о сирениумах и вычитали. Это информация не для широкой общественности, но её преподают в военных академиях. Вегатвораги описывали сирениумов как своих соперников, а не созданий. Если вот споросевы – это ошибка вегов, то сирениумы – самостоятельные творения неведомых сил, которые живут в своём измерении и постоянно пытаются проникнуть в наше или вегатворагов для захвата жизненного пространства и поиска вкусной энергии. Они питаются энергией, как, впрочем, и все мы. Но! Мы получаем энергию с пищей, а сирениумы вытягивают из всего живого. Как вампиры.

– Понятно. Я пока вообще не представляю, чем могу помочь, – задумчиво протянула, отметая теорию о добрых вторженцах. – И что вообще делать, если они вот прямо сейчас с неба хлынут, как огненные шары в видении иста Бита?

– Будем надеяться, что им потребуется время для подготовки вторжения. Не сидят же они веками у врат в ожидании открытия.

Я очень хотела на это рассчитывать, хотя жутковатые ощущения не проходили, и я нет-нет, да и поглядывала на небо в ожидании какого-нибудь ужаса. А оно – небо местное – нахмурилось сизыми тучами и готовилось разразиться ливнем. Хорошо, что комбинезон защищает от дождя – можно будет активировать шлем и не промокнуть.

Мы шли через лес часа два, но дождь так и не начался. Время пролетело незаметно, потому что ист и дар обсуждали такие интересные вещи, что я боялась хоть слово пропустить. Платон рассказывал о прошлых посещениях планеты: каких созданий тут встречал и какие редкие природные явления наблюдал. Рассказал про разрушенный храм вегатворагов, про горную породу, которая светится в темноте, и что веги общались с ним уже дважды. Командорус задавал вопросы о том, каким образом можно защищаться от нападения диких животных, можно ли призвать вегов или они только сами являются, и пробовал ли Платон нарастить энергию при помощи медитации в местах силы. Я в разговор не лезла, просто слушала, не забывая коситься на небо.

Лес закончился как-то резко, и мы оказались на высоком берегу реки. Чтобы добраться до противоположного, придётся спуститься, переплыть течение и подняться по отвесному склону. Я думала, мы достанем снаряжение, вобьём крюки и спустимся при помощи верёвок к воде, но мужчины даже