А потом фигура исчезла, оставив после себя лишь высохший цветок у её ног.

— Ты не поедешь, — Стефард стоял у двери, блокируя выход.

— Я должна! — Ида попыталась отодвинуть его, но её руки дрожали.

— Они ждут этого! Ты слабее, и они это знают!

— А если это Эльмира? — выдохнула она. — Если она вернулась?

— Тогда я поеду один, — сказал он.

— Нет! — она схватила его за рукав. — Ты не понимаешь… если это она, то это ловушка именно для тебя.

Позже в кабинете графа собрались те, кому он доверял больше всего: Ида, бледная, но собранная, укутавшаяся в шерстяной плед; Леон, изучающий карты с высохшими источниками; Фен, необычно серьезный, вертевший в пальцах засохший цветок, оставленный ночным призраком.

— Это не просто магия, — Леон провел пальцем по карте, где отмечен Лунный Перекрёсток. — Родник высох не сам. Его запечатали.

— Как? — Стефард стоял у камина, и тени от огня делали его лицо резким.

— Старым способом. Камнем с рунами, заложенным в исток. Такое делали в древности, когда хотели проклясть землю.

Ида вздрогнула.

— Но кто сейчас знает эти обряды?

— Тот, кто знает Сентинелл , — медленно проговорил Фен.

Ночью Иду разбудил шёпот.

Она вышла босиком в сад, где лунный свет серебрил высохшие стебли цветов-фонариков. Положила ладони на землю и увидела:

Темную фигуру у родника. Руки, впивающиеся в воду, как когти. И голос, шепчущий: — Возьми силу... и отдай мне...

Ида резко вдохнула, оторвав руки от земли.

— Он не просто забирает воду... он кормится ею, — прошептала она.

На рассвете они вместе отправились к роднику.

Дорога, обычно оживлённая, была пустынна. Даже птицы не пели. Туман стелился по земле, цепкий и холодный, словно пытался замедлить их шаг.

— Не нравится мне это, — Фен шёл первым, раздвигая клубящуюся пелену. — Как будто нас ждут.

И тогда туман сгустился.

Из белой пелены выросли тени, бесформенные, но с горящими точками глаз. Они шептали, перекрывая друг друга:

Уйди... уйди... он не твой... он наш...

Стефард выхватил меч, но лезвие прошло сквозь тень, не причинив вреда.

— Это не настоящие существа, — крикнул Леон. — Это отражения!

Ида поняла.

— Он показывает нам то, чего боится сам!

Она шагнула вперёд, несмотря на слабость, и крикнула в туман:

— Боишься, что мы найдём тебя?!

Туман рассеялся и тогда они увидели его.

У родника стоял человек в плаще. Его лицо было скрыто капюшоном, но из-под него струился песок.

— Ведьма, — его голос скрипел. — Ты не должна была оживить этот край.

— Кто ты?! — Стефард шагнул вперёд, закрывая собой Иду.

Существо подняло руку и песок хлынул из его рукава, образуя в воздухе лики:

Прежних графов Сентинелла. Тех, кто когда-то предал духов.

— Я — память, — прошипел Страж. — Я — расплата за нарушенный договор.

— Он... дух той ведьмы. Той, что прокляла землю перед смертью. — шепнула Ида графу свою догадку.

— Договор восстановлен! — крикнул Леон. — Ида и Стефард возродили его!

— Нет, — песчаный голос стал громче. — Они лишь замедлили конец. Но я верну то, что было, мёртвую землю.

И тогда родник взорвался чёрным песком.

Песчаный вихрь поднялся вокруг них, слепя и душа. Ида чувствовала, как силы покидают её, словно кто-то вытягивает жизнь через нить, связывающую её с ребёнком.

— Он использует мою слабость! — она упала на колени. — Он... вытягивает силу через дитя...

Стефард рванулся к ней, но песчаные щупальца схватили его.

— Ты не защитишь её, — шептал Страж. — Как не защитил других.

И тогда Зевс, маленький и яростный, врезался в песчаную бурю, выпустив струю пламени.

Песок вскричал, и на миг они увидели лицо:

Женщину с глазами, полными ненависти.

— Алоиза...? — прошептал удивленно Стефард.

Но видение рассыпалось.

Когда туман рассеялся, родник был пуст.

Но на камне у истока лежал знак, выжженная руна, которую Ида узнала.

— Это не конец, — она подняла дрожащие руки. — Дух вернётся.

Глава 30. Тайна Зевса

После битвы у родника Зевс стал другим.

Его сине-золотая чешуя, обычно переливающаяся, как утреннее небо, теперь местами потемнела, будто покрылась тенями. Даже огонь, который он изрыгал, стал холоднее, не обжигал, а обмораживал, оставляя на камнях иней.

— Он больше не ест, — Оливия, сидя на полу кухни, тщетно пыталась накормить дракона кусочками засахаренных яблок. — И спит весь день. И... смотрит в одну точку.

Ида, сидевшая у окна с кружкой травяного чая, почувствовала укол тревоги.

— Покажи мне его.

Зевс лежал в своей любимой нише у камина, свернувшись в клубок. Когда Ида коснулась его головы, картина ударила её, как молния:

Темнота. Каменный склеп. Женщина в чёрном платье, рисующая на полу кровью круг. Её губы шепчут заклинание, а глаза... глаза горят, как у дракона.

— Алоиза... — вырвалось у Иды.

Зевс вздрогнул и заговорил — не звуками, а голосом в её голове:

Она не отпустила меня... Она сделала меня стражем... но ты разорвала печать. И она переселила меня в дракона.

Ида отпрянула.

— Ты... ты её фамильяр?

Дракон медленно кивнул.

Вечером, когда замок погрузился в тишину, все собрались в мастерской: Ида, Стефард, Леон и Фен. Зевс лежал на столе, его крылья расправлены, а глаза были прикрыты.

— Расскажи, — тихо сказала Ида.

И дух заговорил через их связь:

— Алоиза не просто умерла. Она разделила свою душу. Часть в землю, часть в меня. Она хотела вернуться... но ты, Ида, изменила баланс. Теперь её дух не может собраться воедино.

Стефард побледнел.

— Значит, это она нападает на родники?

Зевс кивнул.

— Она пытается забрать твою силу, Ида. Потому что ты носишь дитя Сентинелла — ребёнка, который должен был быть её.

Повисла тяжелая тишина.

— Что мы можем сделать? — спросил Леон.

Зевс поднял голову и посмотрел прямо на Иду.

— Я могу дать тебе часть своей магии. Ту, что осталась от нее. Это защитит ребёнка.

— А что будет с тобой? — Ида сжала его лапки.

Дракон фыркнул.

— Я стану меньше. Возможно, глупее. Зато перестану видеть её сны.

Фен, до этого молчавший, вдруг шмыгнул носом.

— Сухие корневища! Ты же буквально отдаёшь кусок себя.

— Мы не можем позволить... — начала Ида.

Но Зевс уже действовал.

Он прижался лбом к её животу и сияние разлилось между ними, золотое, как летнее солнце. Ида вскрикнула от внезапного прилива сил, а дракон...

Уменьшился в размерах.

Теперь он был размером с кошку, а его чешуя потускнела.

— Зевс?! — Оливия, стоявшая в дверях (конечно же, она подслушивала!), бросилась к нему.

Но дракон лишь слабо лизнул её пальцы и уснул.

Ночью Ида снова увидела сны Алоизы.

Женщина стояла у алтаря, но