– Вайд.

– Простите?

– Вайдом меня кличут. А тебя как?

– Можно просто Риона.

Монотонное покачивание телеги слегка убаюкивало несмотря на ухабы, но после жизни в Веройсе сомкнуть глаза, находясь посреди тракта с незнакомым мужиком, каким бы безобидным он ни выглядел, было страшновато. Уж лучше неспешная болтовня ни о чём, чем очнуться на обочине, а то и вовсе не очнуться. Как показал мой скромный опыт, внешность бывает очень обманчива и опасна, ведь никогда не угадаешь, что у кого в голове щёлкнет.

– А в Эрвен зачем едешь? За покупками? Так староста ваш завсегда сам ездит. За все годы, что живу в Хорстре, почти никого из Веройсы в городе не видел.

– Мне вообще-то до Гролайя нужно, к главе. Но вы сами в прошлый раз сказали, что только до Эрвена ездите.

Вайд задумчиво почесал в затылке мозолистой пятернёй: – А ведь точно, был разговор, да запамятовал. У меня в те дни сын женился, так все в хлопотах были: сруб новой избы после зимы прогревали да доделывали. Уговор ведь был, чтобы до осени подождали, но... Дело молодое, сама понимаешь... Пришлось поторопиться, пока слухи не пошли. А староста ваш странный... Бывало, взглянет так, ощущения, словно бес перед тобой стоит...

С Вайдом насчёт последнего была абсолютно согласна, но портить разговор обсуждением старосты не хотелось, а потому быстро перевела обсуждение на более приятные вещи:

– Поздравляю. Дедом, значит, скоро станете.

Вайд расплылся в счастливой улыбке: – А то! В декабре уже с женой тетёшкать будем. Главное, чтобы невестка в срок родила, а не раньше. «Семимесячных» сама знаешь, сколько в деревнях рождается, а вот сбрехать про выжившего пятимесячного будет уже сложновато.

Я хмыкнула: ну да, без специальных приспособлений и лекарств такие не выживают. – Слушайте, а вам в Хорстре, случайно, лекарка не нужна? Всё знаю, всё умею, беру за помощь мало.

– Нет, девонька. У нас бабка Лагея есть. Хоть в летах карга старая, но никого взамен себя не потерпит: сживёт со свету быстрее, чем солнце взойдёт.

Жаль, конечно, но менять шило на мыло бессмысленно. Мне Сортона с веройсовцами по самое не балуй хватило.

Вот так, болтая на абсолютно разные темы, мы доехали к вечеру до Эрвена. Вайд тепло попрощался со мной, пожелав удачи и угостив хрустящей горбушкой каравая с двумя кружочками жареной колбасы напоследок. Понукая чалую лошадку, он покатил дальше, оставив меня возле рынка. Я побродила немного по рядам, прицениваясь, но не торопясь расставаться со своими монетками. Тем более что еда с собой у меня была, а сколько возьмут до Гролайя – неизвестно.

Притормозив возле лотка с лекарственными снадобьями, я обратилась к торговке, начавшей собирать свои бутыльки и флакончики в плетёный короб: – Травы сушёные нужны?

– Я только готовым торгую, это тебе к Селвену нужно. Если товар годный, то возьмёт, не обидит, а коли дрянь, то не обессудь.

– Перекупщик, что ли?

– Да можно и так сказать.

Торговка объяснила, где найти этого самого Селвена, поэтому сунув ей медяшку за помощь, отправилась к перекупщику. Если получится сбыть свои запасы, то отлично. К тому же подобные люди обычно хорошо ориентируются во многих сферах, поэтому разузнать, где ещё стоит поискать попутчиков до Гролайя, можно будет попробовать у него. К сожалению, на рынке никто в ту сторону не собирался.

Селвен оказался мужчиной неопределённых лет: из числа тех, кому легко можно дать и тридцать, и пятьдесят в зависимости от мимики. Пришлось кашлянуть, чтобы привлечь внимание блаженно зажмурившегося посредника, прислонившегося спиной к стене лавки и ловящего тёплые лучи заходящего солнца.

– Здравствуйте. Мне посоветовала к вам обратиться торговка с рынка.

Приоткрыв левый глаз, мужчина посмотрел на меня, словно на какую-то букашку, посмевшую отвлечь его от важного дела, а потом снова зажмурился: – По какому вопросу вас интересует моя персона?

– Травы целебные продать хочу, сказали, что вы посмотреть можете, а если качество устроит, то и купить.

Голубые глаза распахнулись в то же мгновение, как я произнесла последнее слово, и уже с большим интересом смерили меня с ног до головы: – Травница?

– Лекарка.

– Одна шайка-лейка. Ну, пойдём, покажешь, что принесла.

Повернув ключ в замке лавки, Селвен пропустил меня вперёд, а затем закрыл дверь, перевернув табличку той стороной, на которой было крупно выведено «Закрыто». Разложив на прилавке все взятые с собой травы, я ожидала вердикта перекупщика.

– Дешёвка... Дешёвка... А вот это уже интереснее... Ты из Веройсы или Хорстра, что ли?

– Почему вы так решили?

Селвен ткнул указательным пальцем в пучки рангайты и верстры: – Эти травы только там растут, больше нигде не встречаются. Тебе деньги зачем нужны?

– По делам мне в Гролай нужно.

Мужчина тряхнул выцветшими светлыми волосами: – Значит, из Веройсы. За всё дам восемьдесят три медяшки. И то потому, что ты мне нравишься. Согласна?

Я кивнула. Нет сомнений, что настоящая стоимость была намного больше, но не в моих интересах было ссориться с перекупщиком: взбрыкну, и вообще ничего не получу в лучшем случае. В худшем – больше некому сбыть травы не смогу. Про круговую поруку мне ещё на подъездах к Эрвену Вайд шепнул.

Отсчитав нужную сумму, Селвен достал из-под прилавка небольшой холщовый мешочек и ссыпал все монеты в него. – Если хочешь попасть в Гролай, то поторопись: я слышал, что сегодня в ночь уходит обоз в ту сторону. Расторговались раньше времени, вот и домой спешат. По утрам обычно не пробиться на выезд, поэтому эти предпочитают в ночи сняться с места. Охрана у них крепкая, поэтому не боятся в чистом поле ночевать, зато не делят стоянки ни с кем из тех, кто по тому же тракту едет.

Поблагодарив Селвина, я забрала деньги и несколько раз повторила вслух, как дойти до постоялого двора. Несмотря на спешку, еле успела добраться туда и найти нужного мне купца. Сторговавшись на серебряном, я запрыгнула в последнюю телегу, примостившись рядом с одним из помощников, придерживающих пустые ящики. Солнце окончательно село, и над Эрвеном опустилась темнота. Стоило нам проехать ворота, как они за нами закрылись, было слышно даже, как бухает опускающийся в толстые крюки тяжёлый засов. Ехать с незнакомыми людьми было страшно, но возвращаться в Веройсу ещё больше.

Вскоре