Ссыльные лекари
Пролог
С потолка на голову капала мерзкая, склизкая до отвращения вода, медленно скатываясь за шиворот и расползаясь противным мокрым пятном по холщовому рубищу. Кап-кап-кап... Казалось бы, что её холод должен был остудить горящую спину, но та продолжала полыхать огнём всё так же, как и несколько часов назад. А, может и дней. Я давно потеряла счёт времени: здесь в темнице, оно имеет свойство как превращаться вечность, так и пролетать с катастрофической скоростью, приближая закономерный финал.
Периодически свет от одинокого факела, просачивающийся сквозь небольшое зарешечённое окошко в двери камеры, исчезал, когда по коридору проходили дежурные стражники, а затем снова принимался вытанцовывать на каменном полу свой замысловатый мрачный танец. Время от времени к двери кто-то подходил, отпускал ехидные шуточки и даже предлагал помолиться о спасении. Вот только я знала наверняка, что всё это бесполезно: за мной никто не придёт и не спасёт. Любимый предал, воспользовавшись мной, что, впрочем, неудивительно, ведь это было понятно с самого начала, хотя мне, как и любой другой девушке, хотелось слепо верить, что он не такой. Друзей у меня как таковой никогда и не было, родных – тоже. Даже не знаю, в какой момент перешла на тёмную сторону, захотев отомстить. Вот только опоздала. Точка невозврата была пройдена, а исправить не хватило ни сил, ни возможностей, ни времени. А потом за мной пришли.
Лязгнул засов, возвращая обратно из воспоминаний в реальный мир, противно заскрежетала тяжёлая дверь, пропуская в камеру двоих конвоиров.
– Ну, что, красотка, собирайся – твой выход! – загоготал один из них, снимая с вбитого над моей головой крюка цепи, скрепляющие между собой кандалы на руках.
Я почти рухнула вперёд, едва не пропахав разбитым носом каменный пол, но меня милостиво поймали за цепи, заставляя подняться. Если бы я ещё могла! Тут не то что встать – дышать сложно, когда по ощущениям в организме не осталось ни единой целой косточки. Поняв, что все попытки поставить меня на ноги бессмысленны, конвоиры просто взяли за руки и потащили по коридору туда, где решалось моё будущее. Хотя мне прекрасно было известно, что оглашение приговора – чистая формальность, всё давным-давно решено, и надеяться на чудо глупо.
Я не помню ни как оказалась в зале суда, ни даже того, как усадили на лавку. Судья что-то спрашивал, тут же сам себе отвечал... Кажется, назвали моё имя, конвоир, стоящий позади меня грубо схватил за волосы, заставляя кивнуть, а потом снова провал. Вот меня поставили на ноги, шум в зале стих, а голос судьи зазвучал так громко, что в висках застучали противные молоточки.
– ... за государственную измену и непосредственное участие в попытке государственного переворота приговаривается к высшей мере наказания! Решение окончательное и обжалованию не подлежит!
Глава 1. Странности
– Сжечь ведьму! – Но она же такая красивая! – Хорошо. Но потом всё равно сжечь!
***
Я не помню, откуда у меня в моей голове взялись эти строки, но они как нельзя лучше описывают мою нынешнюю жизнь. У меня вообще большие проблемы с памятью, так как многих вещей попросту не помню: ни своего детства, ни юности, ни даже того, как оказалась в этой проклятой деревне. Просто в один не самый прекрасный пасмурный весенний день обнаружила себя лежащей на полу в собственном доме. Как я смогла дотащить, а затем закинуть своё тело на ближайшую мягкую поверхность, которую смогла нащупать – отдельная песня. Причём больше похожая на похоронный марш, чем на что-то жизнерадостное или бодрящее.
Нет, внешне никаких повреждений я у себя не обнаружила, руки и ноги работали, тело сгибалось и разгибалось без хрустящего «музыкального» сопровождения, но общее состояние было из разряда «умрите меня». К сожалению, живительной силой, вернувшей меня в мир живых, стал не поцелуй прекрасного принца или забота близких, коих в поле зрения не наблюдалось вообще, а пыль. Банальная быль, толстым серым слоем укутывающая все поверхности, словно свежевыпавший снег молоденькие ёлочки. Я расчихалась и раскашлялась так, что моментально перехотела умирать, ибо в носу и горле свербело так, что деревянный макинтош развалился бы на части ещё на этапе водружения крышки. Пришлось экстренно оживать и искать хотя бы какое-то подобие тряпки, ведра и швабры.
Тряпки нашлись в углу возле камина. Вот только рассыпались в руках так же быстро, как и гусиное крыло, которое я хотела использовать в качестве смётки. Радовало лишь одно: дом выглядел достаточно крепким, крыша не протекала, так как сырости не чувствовалось. Мебель тоже оказалась добротной, хотя и простоватой. Я вообще не поняла, как так вышло, что всё, кроме дерева, камня и металла превращалось в прах, стоило к нему прикоснуться. Даже матрас на лавке, на которой мне довелось отдохнуть всего несколько минут, быстро пришёл в негодность под моим весом, но при этом нельзя было сказать, что отличалась избыточным весом. Обычное нормостеническое телосложение: грудь имелась, талия – тоже, запястья узкие, но не хрупкие. Внезапно промелькнувшая мысль заставила меня замереть на месте, а затем опереться о стену, чтобы не упасть от осознания того, что не знаю, как выгляжу полностью.
Вытянутая из причёски золотистая прядь сообщила лишь о том, что являюсь блондинкой с длинными волосами, но при этом образ в голове так и не сложился. Пустота. Чистый лист. Охнув, я всё-таки сползла вниз, усевшись на пыльном полу, на котором виднелась цепочка моих шагов. Паршивое самочувствие как-то сразу отступило на второй план, если не на третий. Забудешь тут обо всём, если даже собственного имени вспомнить не можешь! Я тщательно ощупала свою голову несколько раз, но ни малейших следов травм не обнаружила. Но ведь так не бывает, чтобы память впросто «вжух» и пропала: должно же быть этому хоть какое-то объяснение!
Я оглядела комнату, в которой находилась, но ни одной знакомой вещи или чего-то, при взгляде на что у меня внутри что-нибудь шевельнулось. Сидеть на полу было холодно, несмотря на несколько пододетых под платье юбок, выгладывавших из-под подола платья. Делать было нечего, как подниматься и продолжить изучение дома. Вообще, странно себя было ощущать: мысли есть, предметы, окружающие меня назвать могу, а о себе ничего не знаю. Вспомнив о своей первоначальной цели, я продолжила изучать обстановку.
Камин, уже знакомая лавка, стол с
