С негромким всплеском Василиса всплыла, фыркнула, отплевалась и… запустила в него гладким круглым камушком. Да так метко, что едва в корзинку не попала! У жар-птицы даже искры из клюва вырвались от возмущения.

– Эй! – Кощей отодвинул корзину за спину. – Будешь кидаться – прокляну. Ни один молодец не позарится!

– Да чего тебе от меня надо-то?!

– Покаяние надо. Смирение. Извинения, опять же, официальные. Ты мне, Чудище, жизнь портишь. Всякую гадость к забору подкидываешь. Скандалить изволишь. Границы мои нарушаешь. Что, скажешь, наговор?

«Бам!»

В него полетел еще один камень, и уж теперь-то Кощей не успел увернуться. Меткая девица эта Василиса. Бабка ее не такая сноровистая, уж он-то проверил не раз.

– Ну все! Сама напросилась!

С этими словами он принялся расстегивать рубашку. Портить дорогую одежду, таким трудом добытую в здешней глуши, не хотелось. Да и идти потом по лесу в мокром – тоже.

Чудище побледнело.

– Ты… ты чего…

– А ничего, – мрачно откликнулся Кощей. – Изловлю и крапивой выпорю, чтоб знала. Вон ее как много растет. Как раз хватит.

– Не подходи ко мне! Помогите-е-е-е! СПАСИТЕ-Е-Е-Е!

– Да они все хмельные спят, кто тебе помогать будет? Мавки болотные? Так они мне подруги верные, против хозяина-то не пойдут.

Водичка бодрила. Холодная, чистая, аж радостно. Если бы не девица – насладился бы озером да звездами над головой, расслабился, природу послушал. Все у этой маленькой Яги не так. Вечно весь покой портит.

Завидев, что шутки кончились, Василиса решила улепетывать. Озерцо было небольшое, минут десять переплыть – и другой берег. А там и в чаще можно скрыться, и на дерево залезть. На дерево-то уж он не полезет. Не дело Кощею Бессмертному на елках сидеть.

План был прост, как лапоть: догнать, поймать, на берег вытащить, корзину вручить и извинения выслушать. Плавал Кощей быстро, усталости не знал, и нечисть в округе нос высунуть боялась. Так что Чудище отчаянно гребло, но стремительно проигрывало.

И тут вдруг мокрая макушка снова скрылась под водой.

«Ага, опять камни нагребает», – догадался Кощей.

И решил подождать. На ходу от камней отбиваться-то неудобно. Метко швыряется Чудище.

Вот только что-то ее долго не видно.

– С одной стороны, это хорошо, – задумчиво произнес Кощей. – Раз! – и нет проблемы, утопла. С другой, меня ж ее бабка со свету сживет потом. И не прикинешься ветошью: свидетели были. Целый табор, королевич и даже медведь. Да и мавки подтвердят, дескать, был Кощей. Всех распугал, за Василисушкой погнался, да и утопил бедняжечку. Еще приукрасят и пару разваленных часовен повесят.

Пришлось нырять. Кощей этого страсть как не любил. Вода в уши заливается, в носу хлюпает, глаза потом неделю чешутся! Какой упырь вообще Чудище понес в ночи купаться? Здесь и без его помощи утонуть несложно.

В два гребка он доплыл до стремительно опускающейся на дно девчонки и, с трудом подавив желание тащить ее к берегу за волосы, обхватил поперек туловища, взвалив на плечо. Так и