Сестре Святослава по моим подсчетам около пятнадцати сейчас.

— Нормально у мамы с твоим отцом?

— Да. Хорошо все у них. Они всегда как-то договаривались.

Я глянул на Алену и смутился поднятой теме.

— У Свята мама — ведьма, — объяснил я.

— Как и у тебя, — заметила она. — Выходит, вы оба — исключение из правил.

— Да.

У ведьм и оборотней обычно не рождаются сыновья. Но нам со Святославом как-то повезло обойти это правило.

— Точно, — согласился он.

Когда мне вдруг позвонили из клиники, я разочаровано скрипнул зубами.

— Надо ехать? — поинтересовалась Алёна, тревожно глядя на меня.

— Да, — процедил, поднимая взгляд от сообщения.

— Можно мне с тобой? — вдруг предложила она.

— Мне тоже пора, — поднялся Святослав и улыбнулся моей жене: — Приятно было познакомиться, Алёна. Надеюсь, что будем видеться чаще и по другому поводу.

Она протянула Святу руку, и они тепло попрощались.

— До связи, — махнул он мне рукой и покинул кафе.

— Ты хочешь со мной? — переспросил я, подавая руку жене.

— Не хочу сидеть дома. А, потом, я ни разу не видела тебя в твоей стихии.

— Это может затянуться, — хмурился я, стараясь скрыть волнение от ее предложения. Но дыхание сбивалось.

— Не хочешь меня брать? — отвела она взгляд.

— Хочу. Просто тебе, возможно, придётся ждать.

— Я подожду.

Я посмотрел ей в глаза и согласно кивнул, чтобы она не подумала, что я не хочу ее видеть. Конечно, я хотел. Я захлебывался ей эти два дня, не привычный к такому принятию. И, конечно, хотелось остыть, притормозить, осознать и взять под контроль. Но у меня не выходило.

— А что там случилось? — поинтересовалась она, когда мы вышли из кафе.

— Привезли пациента, хотят услышать мнение. Но случай тяжелый, может понадобится срочная операция. Поэтому, если сильно задержусь, Петр отвезет тебя домой, ладно?

— Ладно, — покладисто согласилась она.

— У тебя были какие-то планы на вечер? — осторожно поинтересовался я, осматривая улицу.

Зверь внутри перешел в режим повышенной опасности. Нужно будет обсудить с Аленой эти ее планы на какие-то встречи. По крайней мере, пока эта история не уляжется, ей лучше и правда сократить передвижения по городу.

— Я хотела встретиться с Жанной, но она отменила встречу, — сообщила Алёна, и я уже открыл ей двери, когда вопрос всё же сорвался с языка:

— По поводу нашего развода?

Алёна замерла, глядя мне в глаза. И без того слабая улыбка угасла на её губах.

— Нет, — покачала она головой.

— Ладно, — кивнул я. — Садись.

До больницы мы доехали молча. А там я провел Алену через проходную и вместе мы направились в ординаторскую.

— Вот здесь я работаю, — констатировал хмуро, открывая перед ней двери.

— Я не собираюсь с тобой разводиться, — заявила вдруг Алёна, заглянув мне в глаза. — После вчерашнего и сегодняшнего дня что-то поменялось. Или мне кажется?

Врачи, оказавшиеся в ординаторской, разом повернули головы на наше появление. Но нам с Аленой было не до них. И всё же я закрыл двери и отвел её в сторону.

— Тебе не кажется, — хрипло ответил я, и, повинуясь порыву, притянул её к себе за талию.

Я сотни раз заключал ее в свои жадные объятья против её воли, а тут вдруг руки задрожали. Хотелось почувствовать ее сейчас ближе, закрепиться на этой высоте, прежде чем двинуться выше. И попробовать не сорваться. Алёна не сжалась, как обычно, но в том, как она положила мне ладони на грудь, нельзя было не заметить скованности.

— Хорошо. Тогда я подожду тебя тут. — И она скользнула руками по моим плечам, а мне пришлось заставить себя ее выпустить.

— Располагайся. Темно-зеленое кресло у окна — негласно моё. Чай, кофе, конфеты — в шкафчике над раковиной. Моя чашка — чёрная. Полностью.

— Хорошо, — улыбнулась она. — Удачи.

— Я напишу, как пойдет, — спохватился я, когда она взялась за ручку двери.

— Ладно.

Я проследил, как она скрывается за дверьми ординаторской, вслушался в ее голос, когда она поздоровалась с врачами, и зашагал по коридору.

23

— Мы просто никогда не видели супругу Севера Станиславовича, — довольно сообщила мне пожилая врач Елена. — А сам он почти не говорит в принципе, а не то, что о своей личной жизни.

Она сидела на диване с большой, я бы даже сказала огромной чашкой кофе. Небрежно торчавшие вьющиеся волосы с проседью хранили отпечаток хирургического чепчика. Кисти её рук, сплошь обвитые венами, подрагивали. Молодой врач, оказавшийся ее ординатором, в этот момент протянул мне почти такую же большую чашку. Кофе из пакетика со сливками в студенческие времена был моей слабостью.

— Спасибо, — улыбнулась я ему и обратилась к Елене: — Я постоянно в работе.

— Странно, а мне казалось, это Север Станиславович тут живет, — усмехнулась она и тут же бесцеремонно поинтересовалась: — Поэтому вы и заговорили о разводе? Ой, вы не первые! У нас больше половины персонала разведенные. Потому что, ну кто будет замужем за пустым местом в постели? Или за одинокой чашкой кофе на завтрак? — Она поймала мой обескураженный взгляд. — Да, я тоже прошла этим путём.

Это меня интересовало в последнюю очередь. А вот обитель разбитых сердец, в которую вдруг превратилась ординаторская — последнее место, где бы я хотела сейчас находиться. Но сама напросилась, что уж. Надо использовать время с пользой.

— У меня…. сдали нервы, — пожала я плечами.

— М-м-м-м, поэтому Севера и нет второй день на работе, — довольно заключила она. — Молодец. Все бросил и помчался спасать свой брак. Значит, вы ему очень нужны. А, раз вы тут — то и он вам.

Я улыбнулась.

— А вообще, хочу я вам сказать, — понизила она голос, подаваясь вперед, — уж сколько тут вокруг него баб вьется… Он ни на кого не смотрит вообще. Редко когда такого мужика в нашем окружении встретишь. Вас хоть и не знают, но все вам завидуют.

— Будто совсем верных мужчин не осталось, — вставил недовольно ординатор. — Елена Павловна, ну вы как скажете.…

— Остались, наверное, — устало вздохнула она и