– Вы не могли бы оставить нас наедине с сыном?

Мариэтта изящно встала с кресла, откинула назад вуаль и улыбнулась ректору. И ректор, седовласый пожилой барон Вирт, которого Ника знала как степенного, серьёзного, умного мужчину, вдруг поплыл. Она увидела, как изменились черты его лица, каким угодливым стал взгляд.

– Конечно, конечно. – Даже его голос изменился, стал заискивающим и вкрадчивым. – Всё, что желает Ваша светлость.

«Мерзость». – Нику передёрнуло. Как же фальшиво это выглядит со стороны!

Ректор вышел, закрыв за собой дверь.

– Собирайся, мы уезжаем, – произнёс герцог спиной ровным холодным тоном. – Видимо, я слишком много дал вам с братом свободы. Никогда не наказывал, баловал, многое позволял… Как только приедем – объявим помолвку. Я договорился с маркизом Лантоном. Его наследник подыскивает невесту.

Старший брат Брока, значит… Ника сжала кулачки до белых костяшек. Она не питала ненависти к этому самому маркизу – по правде говоря, ни разу даже не видела его. Ни сплетен, ни дуэлей, ни скандальных историй в его биографии не наблюдалось. Поразительная чистота для аристократа такого ранга.

– Он честный, порядочный парень, – мягко сказала герцогиня, подходя ближе, словно её поддержка могла хоть что-то изменить. – И, знаешь, достаточно симпатичный…

– Не хочу! – вырвалось у Николь, голос сорвался на отчаянный крик. – Я не выйду замуж за незнакомца!

Выросшая на идеальной, почти сказочной любви своих родителей, она с детства мечтала только о таком же чувстве – большом, настоящем, чтобы глаза светились, а сердце билось чаще. Бабушкины признания поколебали веру во взаимную любовь папы и мамы, но мечта осталась.

«А что значит – достаточно симпатичный? – язвительно подумала она. – Если он хоть чуть-чуть похож на Брока, то этого явно недостаточно!»

– Что?! – грозно спросил отец, разворачиваясь. – Ты выйдешь за того, на кого я укажу!

Николь ни разу не видела отца в таком гневе. Его глаза сощурились, скулы напряглись, подбородок выдвинулся вперёд, превратив красивое лицо герцога в уродливое, даже отталкивающее. Что же произошло дома? Как родители узнали? Неужели бабушка проговорилась? Или Николас?

– Дорогой, – Мариэтта подошла к мужу и взяла его за руку. – Позволь поговорить с дочерью наедине.

Кондор немного поколебался, потом лицо его смягчилось: улыбка жены сотворила чудо. Герцог пробормотал «Ладно» и вышел за дверь.

– Ты с ума сошла! – прошипела герцогиня. – Одна, здесь, среди парней…

Николь резко оборвала мать, вскидывая руку:

– Если не хочешь, чтобы отец узнал о нашей тайной семейной способности, разреши мне остаться в Академии. И уговори папу. Я знаю, ты можешь.

Лицо герцогини потемнело.

– Баронесса рассказала? – поинтересовалась мрачно.

Девушка кивнула.

– Когда ты собиралась мне рассказать, мама? – голос Николь дрогнул от обиды, – Когда из-за меня начались бы дуэли? Когда все окружающие мужчины стали бы охотиться на меня, а я не понимала, что происходит? Ты держала меня в неведении семнадцать лет и словом не обмолвилась!..

– Тише, тише, – залепетала герцогиня, бросая взгляд за спину Ники на закрытую дверь. – Я просто беспокоилась о тебе. Хотела дождаться, пока ты повзрослеешь. Познакомить с хорошим парнем. Какая разница, если бы вы одновременно полюбили друг друга? Искренне, по-настоящему. Ты бы вышла замуж как обычная девушка… Я хотела, чтобы ты была счастлива.

Ника насмешливо хмыкнула.

– Угу. Хороший сюрприз, мама. Выйти замуж и узнать, что любовь мужу я внушила сама…

Николь могла ещё много чего добавить. Что скрывать её в поместье – не выход. Что у неё нет никакого опыта общения с противоположным полом. Что говорить – со своим тоже не сложилось. У неё нет подруг, нет друзей, нет уверенности в своих силах, нет чёткого представления о том, как строить отношения, чего она хочет от жизни. Она была изолирована семнадцать лет и больше не желает прятаться!

Но Мариэтта поняла слова дочери по-своему. Она помрачнела и сказала с горечью:

– Ты не права. Я люблю твоего отца.

– А он? – вырвалось у Ники непроизвольно.

Женщина смутилась. Какой бы уверенной она ни казалась, сомнения были и у неё. Куда без них? Она не была слишком уж красива и умна, у неё не очень хорошая родословная, скандальная мать, три раза выходившая замуж… Герцогиня старалась редко пользоваться даром Богини, но иногда, когда, как ей казалось, муж начинал охладевать… приходилось.

– Я всегда была послушной дочерью, мама, – голос Николь был тихим и твёрдым, – старалась быть. Но ты не замечала меня. Для тебя всегда на первом месте были сыновья. Ты стесняешься нашего семейного дара? Ненавидишь его? Но я не виновата, что получила эту способность. И не ври, что сама ею не пользовалась ни разу в жизни.

Герцогиня потрясённо вскинула голову. Николь неожиданно для себя нашла её слабое место.

– Чего ты хочешь? – в конце концов сказала она, пристально смотря на Николь.

– Я хочу остаться в Академии хотя бы до конца курса, – повторила девушка своё заветное желание. – Не переживай, я хорошо прячусь. За всё время никто ничего не заподозрил. Меня не трогали, – тут она немного покривила душой, – не били, не оскорбляли. Обещаю, если вдруг меня раскроют, я сразу же вернусь домой.

Герцогиня тяжело вздохнула, отвернулась, подошла к окну, некоторое время молча смотрела на площадь перед административным корпусом Академии, по которой сновали студенты.

– Позови отца и оставь нас, – сухо произнесла она.

Николь вежливо склонила голову и вышла. Потом минут десять стояла под дверью, настороженно прислушиваясь, гадая, удался ли её шантаж. Секретарь ректора с любопытством на неё поглядывал. Самого ректора в приёмной не было. Что делает её мама? Как уговаривает отца? Очень хотелось бы посмотреть. Сама Николь ни разу не пробовала намеренно вызвать симпатию. Наоборот, постоянно пряталась, таилась, смущалась. А может быть, зря? Может быть, бабушка права и нужно вовсю пользоваться даром Богини?

Ника хихикнула, представив, как будет выглядеть, если Николас очарует всех парней вокруг. Брату придётся менять место учёбы, это точно.

Размышления девушки прервал шум – дверь распахнулась. Из кабинета вышел герцог, следом – герцогиня. Лица у обоих были непроницаемы. Ника замерла, ожидая вердикта.

– Ты можешь остаться в Академии, – заявил её отец.

Николь округлила глаза. Как маме это удалось?!

– Но пообещай, что выполнишь любую мою просьбу.

Любую? Ника нахмурилась – о чём это он?

– Пообещай, что согласишься на свадьбу с тем, на кого я укажу, – герцог построил фразу так, чтобы было непонятно, о ком он говорит – о мужчине или о женщине.

Секретарь скривился. Интриги не случилось. Видимо, Кондоры приехали, чтобы заключить помолвку сына, а он взбрыкнул. Из-за этого весь сыр-бор.

– Обещаю, – хрипло ответила Ника, в конце концов, старший сын маркиза Лантона не такой уж и плохой вариант.

Глава 8

Следующая лекция прошла ещё хуже. Родан ловил себя на том, что наблюдает за Николасом постоянно. Замечает каждую гримасу на его лице, едва заметные движения головы, плеч. Казалось, даже запах чувствует, ветерок его дыхания. И зачем пацан всё время садится за первую парту!

Вздрогнул, отвернулся, обнаружив, что целую минуту неотрывно пялится на руку Николаса – узкую, изящную, с тонкой кожей, под которой хорошо видны голубоватые нити вен. Слишком нежную для искусного фехтовальщика, каким он слывёт.

Родан украдкой осмотрел аудиторию. Хорошо, что остальные студенты не видели его оплошности, занимаясь тем же, что и Николас, – перерисовывали в тетрадь схему бартизана. Подошёл к окну, уставился на лес, попутно читая лекцию.

– Сторожевые башни строят по углам крепостей, чтобы ликвидировать слепые зоны, – говорил он, а его мысли были далеко. – Из них можно вести боковой обстрел врагов, которые попытаются взобраться на стену. Существует несколько видов фортификационных сооружений: постоянные, временные, открытого и закрытого типа. Для защиты людей, оборудования, сооружений или для быстрого прохода между крепостями, передачи сообщений