Очнулась лишь через несколько минут. Трон и Брок заказали ещё одну бутылку вина, блондин не смотрел в её сторону, продолжал шептаться со студентами. За их столом то и дело раздавались смешки, возгласы, ругательства. Нике вдруг пришло в голову, что шепчутся о ней, и она затряслась ещё сильнее.

Глупо, конечно. У парней могут быть сотни других интересов, кроме тайн одной неопытной девчонки.

Ника развернулась боком, укутала шарфом нижнюю часть лица. Хорошо, что она оделась теплее – стояла осень и вечерами было прохладно. Николь надеялась таким образом скрыть свою внешность от любопытных взглядов. Это помогало, но не слишком хорошо. Брок всё чаще обнимал её за плечи, словно случайно. Хлопал по спине, пытаясь сунуть ей бокал в руку и напоить.

Николь пару раз пыталась образумить друзей, говорила, что уже поздно, что пора возвращаться в Академию, но её никто не слушал.

А потом случилось страшное – в ресторан впорхнули ярко одетые девицы. Они рассредоточились по залу, подсаживаясь к столикам, а хозяин заведения им даже слова не сказал. Наоборот, заулыбался, словно давно их ждал.

Ника отпихнула девушку, севшую с её стороны. Та обиженно фыркнула и пересела к другой компании. Зато Трон с Броком обрадовались, принялись угощать их вином, шептать на ухо чушь, тискать за грудь, неуклюже целовать, по-детски жадно и торопливо. И самое странное – девушки не возмущались, наоборот, с улыбками принимали и поцелуи, и напитки.

Через некоторое время Трон, шатаясь, встал из-за стола.

– Пойдём в комнаты, – хрипло сказал он, пьяно улыбаясь. – Боюсь, меня скоро вырубит.

Сначала Николь не поняла, что за комнаты, но потом сообразила. Покраснеть ещё сильнее уже не получалось. И лицо, и шея, и уши, и даже, кажется, грудь пылали огнём. Значит, вот каким образом у них заканчиваются подобные вечера? И её милый скромный братишка в этом участвовал?

По залу уже витал густой запах вина и сладких духов. Брок тоже встал вместе с висящей на нём девушкой. Швырнул на стол горсть монет за ужин. Попытался обнять второй рукой Нику, но она увернулась.

– Может, втроём? – задал он странный вопрос.

Ника даже не поняла, о чём он говорит, но отрицательно затрясла головой.

Она не знала, что будет делать дальше… Наверное, попросит у хозяина карету и отправится в Академию. Друзьям сейчас не до неё, слишком пьяны, чтобы заметить её исчезновение.

Трон с Броком исчезли в темноте лестницы, Николь задержалась, делая вид, что поправляет одежду, а на самом деле высматривая служанку. И вдруг увидела, что блондинчик идёт в её сторону. По пути он подхватил за талию сидящую за столом девицу, выдёргивая её как пучок травы из земли.

Николь отвернулась и быстро направилась к выходу.

– Николас Кондор! – крикнул парень.

Ника вынуждена была остановиться, так как все в зале смотрели сейчас на них.

– Если тебе не нравятся парни, то значит, нравятся девушки? – вкрадчиво сказал Яр, подойдя к ней вплотную.

Николь резко отшатнулась, его лицо уже не казалось ей красивым, наоборот, вызывало отвращение и тошноту.

– Выбирай, с кем пойдёшь: со мной или с ней.

Он кивнул на девицу.

В бирюзовых глазах читалась насмешка. Он словно проверял Нику, словно знал, кто она на самом деле.

Николь испуганно огляделась. Друзья ушли наверх, в таверне сидели студенты, но она их не знала. Все были пьяны и жадно прислушивались к разговору.

Девушка могла закатить скандал, вызвать блондина на дуэль, пожаловаться хозяину таверны. Но все варианты казались ей неудачными. Что-то останавливало. Может быть, нечеловеческие глаза, в которых горели не только азарт и предвкушение, но и понимание, а может, могущественная сила, которую излучал парень. Николь молча подхватила пьяную девушку под руку и потащила за собой. Сзади раздался весёлый смех.

Войдя в пустую комнату, Николь сначала заперла дверь, следом с силой оттолкнула от себя девку. Та недоумённо захлопала глазами. Потом заулыбалась, понятливо кивнула, потянулась к завязкам блузки, медленно отступая, покачивая бёдрами, изображая какой-то странный танец.

– Стой! – грубо рявкнула Ника.

Чтобы выбраться сегодня с друзьями в ресторацию, ей пришлось выпить ещё одну порцию раздражающей горло настойки, что, естественно, не добавило ей настроения. Горло горело огнём, так, словно она заболела ангиной.

– Не нужно. Сегодня я не в настроении.

Николь вытащила из кармана золотой и подкинула в воздух. Девушка ловко его схватила.

– Это за работу и за молчание. Не хочу, чтобы парни думали, что я импотент.

Заулыбавшаяся было девушка замерла перед грозным взглядом Ники.

– Я могу быть уверен, что ты не проболтаешься?

Девушка судорожно закивала.

– В ином случае тебе не поздоровится. И работы лишишься.

– Конечно, господин, – пролепетала она.

– Ложись в кровать, постарайся уснуть. Я пока посижу в кресле. Что-то мне нехорошо от выпивки.

Николь подошла к окну. Оно выходило не во двор, а в сторону леса. Чернильная темнота освещалась миллионами звёзд, мерцающих как драгоценные камни. Красиво. Любоваться можно было бы бесконечно долго, если бы не отвлекали стоны, вскрики и ритмичное дребезжание за тонкими стенами.

Николь скривилась, опуская глаза. Было неприятно, стыдно и мучительно неловко. Хуже она себя ощущала только при встречах с Роданом. Смутно Николь понимала, что это и есть другая сторона телесной близости. Первая – когда двое любят друг друга, когда она приносит радость, наслаждение, счастье…

Почему же ей пришлось сначала увидеть именно эту сторону, продажную и уродливую? Неужели она встречается чаще, чем та, другая?

Девушка на кровати уснула, ей шум не мешал. Николь ещё немного посидела в кресле, а затем спустилась вниз и приказала хозяину вызвать извозчика. Зал был пуст, только за дальним столиком лежал лицом в тарелке какой-то тип. Блондина тоже не наблюдалось. Карета довезла её до ворот Академии. Охранник неодобрительно покачал головой, но предпочёл смолчать, не осмеливаясь высказать неудовольствие вслух. Ника бросила ему серебряную монету. За субординацию. Добралась до общежития, зашла в свои апартаменты.

– Больше никогда, – пробормотала вполголоса, разделась и отправилась в душ.

На следующее утро голова гудела, першило в горле, даже немного лихорадило. Голос был сиплым и грубым, можно было даже настойку не пить. «Всё-таки заболела», – сделала вывод Николь. Порадовало, что Брок и Трон выглядели гораздо хуже. Их лица были зеленоватого оттенка, а глаза налились кровью.

– Хорошо погуляли? – хмыкнула Николь за завтраком.

В ответ раздалось невнятное мычание.

Выходной, а он в Академии был один, она провела в библиотеке, читая про порох, составляя план отчёта по факультативу. Тема ей нравилась. У её отца в собственности было несколько угольных шахт и железорудных карьеров. Он рассказывал им с братом, как с помощью зарядов работники взрывают породу. С открытием пороха добывать руду стало гораздо легче. Прежде этим занимались рудокопы. Тяжёлая, каторжная работа.

Настроение было не то чтобы отличным, но вполне приемлемым. Ровно до обеда. После него секретарь нашёл Николь и пригласил в кабинет ректора. Нику лишь однажды вызывал к себе ректор, и их встреча оставила после себя не очень приятные воспоминания. Ей опять пришлось краснеть за брата. Ректор сурово отругал Николь за дуэль, сказал, что барон ранен серьёзно и неизвестно, когда выкарабкается. И само собой назначил ей кару – неделю мытья полов в кабинетах Академии.

Друзья возмущались наказанием – для аристократов любая работа была постыдной, особенно такая низменная. Советовали пожаловаться отцу, в Совет и так далее. Но Николь спокойно перенесла отработку. И пусть она не умела мыть полы – больше развозила грязь, чем наводила чистоту, девушка радовалась даже такому опыту. И чего Николас боялся?

Следуя за секретарём, Николь перебрала в памяти возможные прегрешения. Что от неё могло понадобиться ректору? Неужели узнал о вчерашнем кутеже в таверне? Но это вроде не возбраняется…

Действительность оказалась куда страшнее. В кабинете её ожидали герцог и герцогиня Кондор. Отец Николь смотрел в окно, он даже не повернулся, когда девушка вошла внутрь. Родительница сидела в кресле, её