Прикосновение обжигало меня, заставив на пару мгновений разучиться дышать. Под его пальцами прямо на моей коже проступило тонкое кружево изморози.

Это какая-то магия…

Я судорожно поймала воздух ртом, чувствуя, как боль смешивается с жаром внизу живота.

Это не холод. Это его печать. Его метка. Заявление прав на моё тело.

— Зачем… ты… здесь? — прошептала я, задыхаясь.

Так нельзя… Нельзя такое чувствовать! Слышишь?! — укоряла я себя, но перестать чувствовать не могла. Это словно бабочки в животе предупреждают об опасности, которую ты принимаешь за влюблённость.

«Как он смеет?» — кричал разум, взрываясь паникой.

«Как он осмеливается быть таким... настоящим?» — шептало моё тело.

Убийца не ответил. Он придвинулся ко мне и встал за моей спиной так, чтобы я чувствовала каждое движение. Каждый изгиб его тела. Каждое напряжение мышц под тканью.

И я чувствовала его напряжение. Его желание.

Бесстыжее. Прикрытое только тканью штанов.

И оно отдавалось внутри меня гулким биением моего сердца.

Я закрыла глаза. Мне казалось, что я сейчас сойду с ума от близости его тела.

Нет… Я не больна. Может быть, немного сошла с ума. Ведь кто в здравом уме будет испытывать такое желание к тому, кто дарит страшные подарки, переписавшие мою реальность?

Я знала, чувствовала, что он опасен. Но он — единственный, кто услышал мои слёзы и убил тех, кто рано или поздно убил бы меня…

Теперь мои чувства пугали меня больше, чем он. Нельзя испытывать желание к убийце. Нельзя играть с ним в его игры.

Мои губы сами раскрылись, словно я хочу что-то спросить. Но не смогла произнести ни слова.

Сейчас мне казалось, что я флиртую с собственной смертью. И это неправильно…

Но тело не хотело, чтобы он останавливался, хотя разум твердит мне совершенно иное!

Его рука коснулась моих волос. Едва-едва, но я почувствовала её, и внутри моё желание усилилось. Мне безумно нравилось то, что рука, которая так жестоко отняла две жизни, сейчас гладит меня с такой нежностью.

— Тебе понравился мой подарок? — прошептал он, склонившись к моему уху.

Я не чувствовала его дыхания. Оно оставалось в маске. Но его голос завораживал.

Я понимала, что не могу сказать: «Да!». Это было бы чудовищно и… и неправильно. Но если я скажу «нет», это будет ложью.

Глава 16

Я потерялась в собственных мыслях.

«Это — часть игры, не так ли?»

От переживаний я попыталась сглотнуть, но у меня ничего не вышло. Если я скажу «нет», что тогда будет? Он расстроится, разочаруется и… убьет меня?

Но я должна сказать «нет».

А что он хочет услышать?

Я поймала себя на том, что сейчас я панически пытаюсь угадать его мысли. И даже представить не могу, о чем он думает сейчас.

Внезапная краска залила мое лицо. Я не могла ничего сказать. А потом решила сказать правду.

— Да, — едва слышно, одними губами прошептала я.

Слово получилось похожим на выдох. Я закрыла глаза, пытаясь осознать, что только что сказала.

Маска замерла, а я услышала шелест приглушенного дыхания.

Я осознавала инстинктивное желание угодить ему.

— Теперь ты свободна, — послышался шелест его зловещего голоса на ухо. — Что ты будешь делать со своей свободой?

Вопрос застал меня врасплох. Я еще даже не думала.

— Я… — прошептала я. — Я еще не поняла, что я свободна… Мне нужно время… Чтобы это понять…

— Хорошая девочка, — услышала я тихий низкий хриплый голос совсем близко. Я чувствовала, как его бедра случайно или нарочно подались вперед, прикоснувшись ко мной.

Его рука легла на мое лицо, а я почувствовала, как боль обжигает мои губы, а по ним растекается снежный узор. Его рука лежала на моей щеке, а большой палец коснулся моих губ, проводя по ним медленную обжигающую линию и замирая в уголке моего рта.

Сложно было описать, что случилось с моим телом после его слов и после этого прикосновения. Я задрожала. Воздуха стало не хватать. Я начала задыхаться. Моя коленка задрожала. И снова это чувство внизу живота, словно страх переплетается с возбуждением.

«Хорошая девочка…» — эхом разносился его голос.

И каждая клетка моего тела отзывалась на его зловещий шепот.

Его рука медленно исчезла. Но я все еще чувствовала призрак ее прикосновения. На своей щеке, на своих губах, на своей шее.

Я стояла, боясь пошевелиться. Потом зажмурилась. Когда я открыла глаза, его не было в комнате. Иней уже таял на стекле, стекая каплями вниз.

Я посмотрела на свою шею, на свои губы, покрытые красивой изморозью. Там все еще был этот болезненный, чувственный узор, словно единственное напоминание о том чудовище, которое стояло за моей спиной.

Прикоснувшись пальцами к своей коже, я почувствовала легкую обжигающую боль. Мой палец скользнул по узору, и боль напомнила мне, что я жива.

Да, я жива.

Но вот вопрос. Надолго ли?

Глава 17. Он

Когда Лизетта вышла из дома и направилась к карете, я оказался быстрее, быстро и бесшумно вытащив ее из кареты, зажав ей рот. Кучер не заметил. Пустая карета тронулась и направилась к воротам.

— Ммм… — жалобно промычала Лизетта в мою руку, икая от ужаса.

— Ты — подарок для моей девочки, — прошептал я, склонившись к ее уху. — Представляешь, как она обрадуется, увидев твое мертвое тело?

Ее удивленные глаза расширились от ужаса. Она пискнула, как котенок, и только потом осознала, что случилось секундой ранее и почему мой нож в крови.

Ее