– И потом, – продолжила я, нанося решающий удар, – Енисей у нас хоть и «ни так, ни сяк», но он королевич. У него связи. Если братец твой совсем уж распоясается, Енисей его… ну, я не знаю… в заграничное посольство отправит. На край света. К царю какому-нибудь, на остров. Пусть там разбираются, что с ним делать.

Аленка вытерла лицо подолом рубахи и снова стала похожа на нашу привычную грозу сказочного леса.

– Правда твоя, Василиса… – проворчала она. – Надо Енисею сказать. Пусть готовится. Братец у меня упрямый

– А Енисей у тебя покладистый да добродушный, – хмыкнула я. – Упорство, с которым он чудище по лесу разыскивал, можно в палату мер и весов прямо сейчас определять – эталонный баран!

«Как раз козлу твоему приятель», – подумала я, но вслух ничего не сказала.

Ну люб Аленке Енисей, что тут сделаешь? Бывает и хуже. Я вон, в Кощея влюбилась.

– Вот и отлично. А теперь давай выпьем чаю с пряниками. И успокойся. Упитанный козел еще ни одной свадьбы не испортил. Алеша у нас знаешь какой шашлык жарит? Пальчики оближешь!

Из закутка донеслось обиженное и громкое: «Ме-е-е!»

Похоже, братец был категорически против. Но это уже были его проблемы.

***

Что-то в последнее время сыскать место и тишину, чтобы над книгой поработать, Кощею удавалось все реже и реже. Библиотека так вообще в проходной двор превратилась, а замок… горынычи подросли, у бедолаг резались зубы, и чесали они их исключительно почему-то об антикварную деревянную мебель. Лихо носилось, готовя палаты для будущей Кощеевой и ничего и слышать не хотело о том, что Василиса Ильинична переезжать не планирует. В общем, не замок темного мага, а дурдом.

В чулан Лихо не заглядывало. Здесь хранился всякий хлам, который и выбросить жалко, и даром он на видном месте не нужен. Старые книги, котлы, сундуки, сломанная мебель и многое другое. Там-то Кощей и устроился. Вытащил из груды хлама старое кресло, освободил стол, притащил черновики, да уселся.

Никаких Василис, Аленок и королевичей. Тишина, благодать, можно книгу писать.

И только он вывел заголовок очередной главы, как почувствовал – кто-то к чулану крадется. Мигом Кощей свечу погасил и за массивным покосившимся шкафом притаился. В щели под дверью мелькнул свет. Дверь приоткрылась. В проеме показался силуэт. Невысокий, подозрительно знакомый. А уж когда за косяк костяная рука ухватилась, Кощей и вовсе в осадок, как в столице говорили, выпал.

Это все еще замок самого опасного бессмертного существа в мире живых? Ходят, как на ярмарку! То за зрелищами, то имуществом разжиться.

Вот и Яга в его замок явилась, не запылилась. И прямиком в чулан потопала… может, они все просто литературу не любят и решили ему мешать?

– Где же эта штука… ведь здесь была… «Бородавки для начинающих», «Руководство по трансформации куриных яиц», «Как оживить булку»…

Смотреть, как его чулан бессовестным образом разоряют, Кощей не стал. Вышел на свет, и тень его могучих плеч на бабку упала. Яга взвизгнула и подскочила, стопку книг каких-то уронив.

– Типун на тебя! – выругалась Яга.

– Напугал? – хмыкнул он.

– Кощей! Чтоб тебя! Сердце в пятки ушло!

– У тебя оно каменное, Яга. Как и чувство такта. Что ты в моем замке забыла? Я бы подумал,