права в своей обиде. Я никогда этого не отрицал. Прошло столько лет, мы успели наделать столько глупостей на эмоциях и обидах. Но сейчас у нас есть дети. Наша мечта сбылась. Я давно понял, что ты не простишь меня, но я тоже зол на тебя за то, что скрыла от меня детей. Давай на этом остановимся. Давай станем хотя бы хорошими друзьями, пусть у детей будут и мама, и папа. Пусть они не видят боли в наших глазах и действиях. Давай подарим им дружную семью. Я прошу тебя, давай оставим обиды и подарим им счастливое детство, – он говорил и говорил правильные вещи, я понимала, что он прав, и я в любом случае соглашусь, но всё внутри болело и подвывало неприятно. Знала, что это оттого, что не смогла отпустить и простить его.

– Что скажешь на счёт психолога?

– Не понял, – он повернулся ко мне, и я не успела надеть безразличную маску, бессмысленно было и дальше делать вид, что я сильная и могу дальше противостоять ему.

– Мне кажется, мы не справимся. Нам нужна помощь профессионала.

– Кать, я не уверен, что эта хорошая идея.

Я чувствовала себя такой уязвимой сейчас. Мне хотелось сдаться. Я ничего не забыла, не смогла. Я всё ещё мечтала о той семье, которой мы могли бы быть.

– Воронцов, ты мне должен. Ты задолжал мне целую счастливую жизнь. Так что ты не имеешь права мне хотя бы в этом отказывать, – я держалась долго, но молчание затянулось, и у меня сдали нервы. Слёзы навернулись на глаза и большими каплями скатились по щекам. Я встала и, шмыгая носом, отошла к окну, стирая влагу.

Я чувствовала его взгляд на себе, а после и вовсе совсем рядом. Он встал слишком близко и, аккуратно касаясь щеки, просто выбил из меня весь воздух своим вопросом:

– Катёнок, ты всё ещё любишь меня?..

Глава 23.

Катя

Я замираю. Перестаю дышать. Кажется, я даже слышу стук своего сердца, которое вот-вот выскочит из груди. Губы приоткрываются, хочу уже ответить, что нет, это неправда, но от ответа и в целом от  реакции на безумный вопрос бывшего спасает радио-няня. Дети проснулись и зовут меня.

Я поспешила к ним, оставив Глеба в своей комнате. Вот только он не собирался оставить меня.

– Ася, ты чего плачешь? – быстро присела к дочке.

– Я пляснулась, а тибя нет.

– Мамочка, я испугался, – тут же подал голосок и сын.

Детей я заранее подготовила к переезду. Долго с ними разговаривала, рассказывала, что Глеб нас пригласил в гости. Они были рады, что наконец сменят обстановку, но дети есть дети, они всё равно испугались.

– Серёжа, иди ко мне, – Глеб аккуратно взял его и посадил к себе на колени. Погладил волосы и поцеловал макушку с особым удовольствием. – Малыш, ты мужчина! А мужчины не плачут, ты должен быть сильным и всегда защищать сестрёнку, хорошо?

– Да, но я испугался всё лавно!.. И у меня нет сила, – немного хриплым ото сна голосом отвечает сыночек, пытаясь выжать бицепсы. Со стороны это выглядело ну очень прям смешно и мило.

– Ничего, сыночек, я тебя научу, как стать сильным.

– Сыночик? – Серёжа удивлённо посмотрел на отца, а после перевёл свой непонимающий взгляд на меня. А я уже замерла минуту назад.

Испуганно смотрю на Глеба. Подумала, что он случайно ляпнул, ведь мы договаривались подождать. Я хотела подготовиться, прежде чем рассказать им про отца. Но Глеб, в отличие от меня, спокойный и, кажется, знает, что делает, вот только от этого мне никак не спокойно на душе.

– Да. Я сказал «сыночек». Тебе не послышалось, малыш. Помнишь, мама рассказывала, что ваш папа уехал далеко и много работает, поэтому вы не могли видеться?

– Ну да…

– Глеб!.. – воскликнула, поняв, что он собирается сделать.

Ася затихла и стала слушать спокойный, бархатный голос отца. А у меня, судя по моему состоянию, адреналин в крови начал зашкаливать.

– Так вот, Серёж, твой и Асюшин папа– это я.

Секунда, две я смотрю на затихших детей, на их личики и вопросительные взгляды, устремлённые на меня, и чуть не теряю сознание.

– Мама, а это плавда? – смущённо спрашивает сыночек.

Я беру себя в руки и решаю довести дело до конца. Рано или поздно я бы рассказала им про папу. Глеб, конечно, решил, что это должно случится рано и не захотел ждать. Возможно, он и прав, не стоит тянуть. Но я всё равно злюсь на него – хотела ведь подготовиться сама морально и детей подвести к этой новости осторожно.

– Да, малыш. Глеб ваш с Асютой папа, – мне ничего не остается, как подтвердить слова бывшего мужа.

– Ула-а-а, у меня теперь есть папа! – сын радостно взметнул кулачки вверх и стал открыто и искренне радоваться, как это умеют дети. Глеб тут же встал и закружил его в объятиях, повторяя, что он его папа, а Серёжа его сыночек.

Я выдохнула, увидев реакцию сына, и меня немного начало отпускать, но когда посмотрела на Асю, то снова стала нервничать. Моя малышка прижалась ко мне сильнее и втянула голову. Она с интересом наблюдала за ними, но время от времени отворачивалась и переводила взгляд на меня.

Счастливый Глеб усадил сына на кровать, зацеловав его вдоволь предварительно, а после переключил внимание на дочку.

– Эй, принцесса, ты не рада? – в его глазах плескалось огромное счастье.

Малышка резко отвернулась от Глеба и крепко приобняла меня. Глеб растерялся, он не знал, что делать и как найти общий язык с Асей. И я тут уже не могла остаться в стороне, понимала, что должна им помочь. Если с Серёжей всё прошло спокойно и вполне легко, то с дочкой всё иначе. Малышке что-то не нравилось.

– Дочь, ну что ты?! – я обратно посадила её к себе на колени и стала поглаживать её светлые локоны. Она поглядывала на Глеба с интересом и в то же время с недоверием. – Малышка, ты же хотела, чтобы папа вернулся скорее, почему ты не радуешься теперь, когда он приехал? – пыталась достучаться до неё, но она упрямо не шла на контакт. – Дочка, ну поговори со мной, не пугай маму.

– Принцесса, ты не хочешь быть моей дочкой? – в глазах Глеба читалось уже отчаяние, но наша кроха наконец начала говорить:

– А ты не уедешь больше на лаботу?

У меня сердце чуть не разорвалось за эту минуту. Дочка, в отличие от сына, была обижена, и