- Боишься за свою репутацию?

Пытаемся шутить? Очень мило.

- Знаешь? Да, боюсь! Быть твоей бывшей женой — это не то чтобы очень почетно!

Молчит. И правильно. Ты знаешь, я — права! Никто не хочет быть женщиной, которую обманули; никто не хочет признавать, что им изменили. Тем более, никто не хочет быть рогатой идиоткой, которую обманули и которой изменили в ее собственном доме. На ее постели. Где она спала пару часов назад, а потом…

Бах!

БАХ-БАХ-БАХ!

Вместе с молнией черные закоулки памяти разряжает косая, уродливая вспышка. Прошлого: хорошего, лучшего! А потом самого ужасного, который только может представить себе человек…

Ненависть поднимается гадкой волной. От нее воняет тиной. От нее несет разочарованием, болью и разбитой лодкой, которая должна была целой проплыть всю эту долгую дорогу жизни…

Я теряю рассудок.

Кажется, он просто сгорает, и логика, мысли, разумные действия типа тех, где я разворачиваюсь и ухожу — все идет к черту!

Выплевываю…

- Кстати, об этом. Где же твоя первая «любоффф»? Надеюсь, ее не будет в меню? Сегодня.

Рома отвечает тихо.

- Без понятия, где она. Я не видел ее три года, и мне плевать.

Что-то неправильно ударяет в сердце. Класс…

Зачем я вообще об этом спросила?! Зачем?! Мне есть дело?!

А будто нет…

Конечно, есть. Это страшно…снова увидеть ее — это страшно; еще хуже? Увидеть их вместе, счастливыми, пока ты под своей броней по-прежнему идешь трещинами…

Не видел ее три года.

Ровно столько прошло с нашего развода. У нас бы могла быть дочка, ведь мы хотели девочку. Мы так хотели девочку…

Что ты делаешь?! Прекрати! Ты спятила?!

Прекрати на него смотреть!

Беру себя в руки. Хотя на практике это означает немного другое: я просто сжимаю себя в стальной хватке, от которой даже дышать сложно, и отгоняю все те образы, все свои реакции, не оставляя ничего.

Ни. Че. Го.

Снова пустота, снова все эмоции под ковром, как пыль, которую тебе лень собирать в савок — и мне лень; но я отлично умею прятать улики.

- Какая жалость, - отворачиваюсь и иду к двери, - Не приближайся ко мне! Держись на расстоянии, или ты пожалеешь.

- Я жалею лишь об одном, Лера.

Резко замираю.

Еще одна косая вспышка. Еще одно неправильное биение моего бедного сердца, которое…тянется. Оно так радо. Так радо видеть его…и позади будто все мосты сгорают; впереди тоже. Я на месте. Я все еще топчусь на месте, потому что на самом деле психологи не помогают — это все херня; и ничего не поможет, если сердце твое вот так сжигает все пути и все дороги «от», заставляя стоять на месте.

Заткнись…

Закрой свой рот…

Прикрываю глаза.

Ветер поднимается сильнее. Гром гремит, а я даже не вздрагиваю…

Нет. Нет-нет-нет! Не смей! Не смей у него ничего спрашивать! Не смей поворачиваться, смотреть ему в глаза: ничего не смей делать! Я сильнее. Сильнее этих ублюдских эмоций, чувств и своего тупого сердца!

Я сильнее, чем он. Чем она. Чем они оба! Вкупе со своим отвратительным предательством…

Я справлюсь. Не повернусь, не продолжу этот разговор. Я не упаду на колени! И я его никогда не прощу. Ни за что…

Даже если знаю, что он хотел сказать дальше…даже если увидела это в его глазах…

- Лучше закрой окна, будет сильный ливень, - говорит он тихо, я морщусь.

Но молчу.

Он добавляет:

- Если ты хочешь, завтра же я улечу. Только скажи и…

- С чего бы вдруг? - выталкиваю из себя тихое, потом хмыкаю и дергаю плечами, - Мне насрать, где ты будешь и что ты будешь делать.

- Лер, я серьезно…

- Я тоже, - медленно поворачиваю на него голову и холодно усмехаюсь, - Делай что хочешь, но советую не трепать языком, а помнить: я тоже могу многое рассказать. И тебе это, будь уверен, не понравится.

Он склоняет голову вбок, я с отвращением провожу по нему взглядом и еще раз усмехаюсь.

- Уедет он…да с чего ты взял, что меня волнует твое местонахождение? Оставайся. Мне абсолютно наплевать, ты для меня не существуешь. Я тебя больше не люблю, Измайлов, чтобы думать об этом. Ты. Просто. Белый. Шум. Не накидывай себе лавров.

Решительно скрываюсь в комнате, закрываю дверь. И даже не хлопаю ей!

Но там, в комнате…я прижимаюсь лбом к стене, за которой спряталась, и не могу сделать ни единого вздоха.

Ветер начинает порывами биться в окно, принося с собой жесткий град из дождевых капель. Ливень. И я — это он. Валерия: десять баллов.

 «Гордость не порок»

Лера, сейчас

Время до рассвета тянулось неумолимо гадко и медленно. За окном ревел ветер, гремел гром и шел жесткий ливень, а я лежала на своей постели и смотрела в потолок. Честно? Мне было абсолютно плевать на все, что там происходило на улице — глухой, белый шум. Ноль реакции. Я слишком глубоко погрузилась в свои мысли, чтобы заметить даже ядерную войну; какой там шторм? Ха! Просто смешно…

Спала мало.

Когда спала — лучше бы не спала вообще! Мозг и память начал свои собственные Голодные игры. И как там было? Помните? Девиз…ах да: пусть удача всегда будет с вами.

ХА! Разумеется..."удачи никогда не бывает на нашей стороне".

Не понимаю, к какого рода удаче нужно уповать, когда ты нон-стопом вспоминаешь моменты, которые делали тебя такой счастливой. Теплые моменты, хорошие…

Они есть у всех, кто когда-либо любил кого-то. Ты собираешь их, как маленькие жемчужинки на тонкую нитку своего ожерелья Жизни, а в старости достаешь его, бережно разглядываешь…где-то улыбнешься, а может быть, даже смеяться станешь до слез. Где-то просто будут слезы…это, увы, тоже неизбежно. Я не считаю себя единственной на свете женщиной с тяжелыми моментами, они есть у всех, но…сейчас мне действительно очень тяжело. По-настоящему тяжело осознавать, что причина моих сложных моментов находится через стену от меня...

Кто я? Ребенок без детства. Что у меня было хорошего? Какие-то обрывки с матерью, наш с братьями счастливый балкон и…Рома. Мы познакомились так рано, мы стали встречаться так скоро, а потом поженились и…почти всю мою сознательную жизнь занимал именно мой муж. Он подарил мне много хорошего, он создал для меня бóльшую часть моего ожерелья на данный момент, и даже его поступок в