Смех, улыбки, забавные или просто милые ситуации…наша жизнь была такой полной! Путешествия, работа…он научил меня водить машину, и эта история требует отдельной, собственно, главы, потому что тогда мне было очень смешно. И ему. Измайлов злился, но это была не та настоящая злость, которая тебя обижает — такую злость ты тоже с радостью нанизываешь на свое ожерелье, потому что от нее тепло.

В какой-то момент я словила себя на осознании, что лежу и улыбаюсь, потирая место, где когда-то было мое любимое кольцо. Я же его просто обожала! И нет, не из-за того, что на момент, когда он мне его вручил, встав, как полагается, на одно колено, это кольцо стало самым дорогим, что у меня в принципе было. В материальном плане. Оно значило для меня…детское, возможно. Глупое. Но оно как будто бы стало эквивалентом нашей связи: я бережно никогда не снимала его, чистила регулярно, ухаживала…Франк тоже подарил мне украшение. Он купил мне безумно дорогой браслет с бриллиантами на прошлое день рождения, и, возможно, оно близко подошло к стоимости моего помолвочного кольца, но…к нему у меня не было такого трепета.

Мне стало стыдно.

Представляете?

Принимая этот подарок, все, чего я хотела — это сбежать подальше, лишь бы его не видеть. Странная реакция, я согласна, но, наверно, она вполне очевидна, если ты ребенок с детской травмой, который все равно до сих пор живет где-то внутри меня. Той девочке нужно было извиняться, если она возьмет случайно даже какую-то мелочь у своего отца. Вроде жвачки, которую ему дали на сдачу в магазине, и которую он точно кинет в ящик и забудет о ней на ближайшие пару столетий. Или, например, этой девочке нужно было чуть ли не в ноги кланяться за подарок на день рождения, даже если это какую-нибудь дешевая игрушка из «пластмассы». Кислотная такая, уродливая. Максимально убогая, вызывающая не радость, а, скорее, ночные кошмары. У них еще вечно глаза были навыкат, как будто эти игрушки застыли в момент эпилептического припадка.

Бр-р-р-р…

Но в нашей семье полагалось даже за такое в ноги падать и целовать носки отцовских тапок, лишь бы он понял, насколько ты благодарна. Не поймет? Хана. Пиши-пропало.

И да, у меня всегда похожая реакция на подарки в целом, так как я это ощущение унижения ощущаю сразу же после того, как мне вручат коробку. Бах! Бдыщ! И мерзкая, зловонная волна с привкусом дешевой водки и режуще-колящих мурашек.

Но то кольцо…черт возьми, оно стало единственным, что я впервые в жизни получила…без этого ощущения тошноты, подступившей к горлу. И все из-за его взгляда, и все из-за его улыбки…его намерения на тот момент казались такими чистыми, а любовь такой большой, что она просто затмила все мои детские ред флаги.

Когда все рухнуло, вместе с нашими отношениями ушло и это ощущение. Как будто все вернулось на круги своя, и сделать тут ничего нельзя.

Ой, да. Правильно. Нужно перенаправить свои мысли на Франка! Замечательно…

Пип-пи!

Нет. Кажется, Франк отменяется...

Я потянулась к телефону с улыбкой, уже зная, кто именно мне написал.

Лев Толстой

«9 января 1854 года. 1) Встал поздно. 2) Разгорячился, прибил Алешку. 3) Ленился. 4) Был беспорядочен. 5) Был грустен»

Лев Толстой

Как тебе? ))

Я улыбнулась. Даже в моменты великой скорби этот человек может заставить меня улыбаться. Какой же он чужой? Чужой, ха! Просто смешно…

Холли Голайтли

Шикарно) что это?

Лев Толстой

Мой дневник)

Брови резко взлетели вверх, но пояснение немного успокоило.

Лев Толстой

Ну как «мой»? Его. Господина)))

Холли Голайтли

Ах, поняла. Господина, чье имя ты позаимствовал?)))

Лев Толстой

Точно) Но это так забавно) много сокровищ, честно признаюсь)

Лев Толстой

Вот еще))

«14 июля 1855 года. Может быть, я не переработаю свой характер, а сделаю только одну и важную глупость из желания переработать его. Есть ли нерешительность капитальный недостаток — такой, от которого нужно исправляться? <…> Есть недостатки абсолютные, как-то: лень, ложь, раздражительность, эгоизм, которые всегда недостатки»

Нахмурилась. По каким-то внутренним вибрациям, в небольшом расстоянии между маленькими, холодными буквами…мне привиделся абсолютно другой какой-то смысл. Более глубокий, чем «давай посмеемся в свободное время».

Лев Толстой

Хотя в последней мало забавного, конечно. Больше философского.

Лев Толстой

Как ты считаешь, может ли человек изменить свою суть? Если она ему не нравится самому?

Значит, не показалось.

С такой мыслью я нахмурилась посильнее и задумалась потуже. А возможно ли это? Приятным ответом будет четкое, громкое и бесспорно положительное «ЕЩЕ КАК!», потому что мне самой в себе многое не нравится. Даже если отбросить очевидное, что я с самого развода никак отбросить не могу, мне тоже многое не нравится в моем характере. Хотелось бы быть более «холодной» на сердце, не шпарить и не бежать. Быть степенной и размеренной леди, как те, что сидят во главе моего журнала.

Как Светочка та же. Как пример особо яркий.

Я, хоть убей, на них все равно остаюсь непохожей. Ору ли на свои подчиненных? Да. Придумываю ли им обидные клички? ЕЩЕ КАК! Но…во мне нет того, что было в ней всегда: эффекта. Я остаюсь милым, взрывным ежиком, который поорет, да успокоится. Придумает кличку? Ну и пусть ее придумывает. Сердце у нее доброе.

Теперь я знаю, что у Светочки тоже доброе сердце. Разумеется! Оно доброе! Но она умеет искусно прятать его, умеет его прятать и умеет вызывать неподдельный ужас, так что ее приказы — это прямое наставление по жизни, от которого попробуй только в сторону дернись! Мои же…ну как бы нет.

Но и не только в работе дело.

В личной жизни я тоже терплю фиаско. Нерешительность, страх, неспособность вычеркнуть из жизни то, что нужно было уже переболеть! Перерасти! Отпустить! Господи-боже…а я только притворяюсь, что все хорошо.

Я только притворяюсь…

Закрыв глаза, я постаралась сдержать новый приток тупых, раздражающих эмоций, а потом ответила…с верой в каждое свое слово…

Холли Голайтли

Мне хочется верить, что если мы искренне чего-то хотим, то можем изменить все на свете. Начиная от того, что нас окружает, заканчивая тем, что есть внутри нас. Это глупости…в смысле… «люди не меняются?» — это бред. Если ты чего-то безумно хочешь, ты можешь переломить любую парадигму. Даже если эта парадигма — ты сам.

Лев Толстой

Спасибо. Мне нужно было услышать это