Ася Петрова
После развода. Ты мне нужна
Глава 1. Лиза
— Мама, я ничего не понимаю. На, помогай… И вообще, кто придумал деление столбиком? Полдня эти числа подбираешь, ничего не понятно. Я сейчас сойду с ума.
Я тоже сейчас сойду с ума!
Прикладываю прохладные ладони к горящему лицу, пододвигаю ближе к себе тетрадь дочери, внимательно всматриваюсь в расплывающиеся числа.
Третий раз! Третий раз мы в течение часа проходим одно и то же, но, увы, в голове у Полины не откладывается информация совсем.
Зато ролики в ТикТок она успевает штопать по пять штук в день.
— Полиш, прошло пятнадцать минут, ты можешь посидеть подольше и подумать? Я понимаю, что математика тебе даётся с трудом, но это база. Что ты будешь делать потом, когда у вас начнутся синусы и косинусы? Про тангенсы я вообще молчу…
— Вот и не надо, мам, про ваши эти тангенсы, — дочь активно качает головой, — Я творческая личность, математика не моё.
— А что твоё? Ролики снимать под музыку?
— Сейчас на этом миллионы зарабатывают! И вообще, я папу дождусь, может, он поможет мне с этими делениями.
Полина театрально хнычет, захлопывая тетрадь в клеточку. Я бросаю беглый взгляд на часы — Паша задерживается. В последнее время очень часто.
— Это была моя катка! Ты меня бесишь! Пошёл в жопу!
Сверху доносится крик и топот ног. По лестнице, попутно толкая друг друга и ругаясь, спускаются братья-близнецы. Когда я носила парней в животе, мне говорили, что у близнецов особая связь, они будут всегда рядом друг с другом.
Пока что… За все их четырнадцать лет они научились только драться и задираться друг на друга. О связи там и речи нет… Тем более особенной.
— Кирилл! Матвей! Прекратите… Сколько можно? Я заберу у вас приставку, если вы не научитесь договариваться.
— Мам, тут не с кем договариваться. Он тупой.
Кирилл подходит к холодильнику, пыхтя открывает его и залпом выпивает апельсиновый сок из картонного пакета.
Матвей налетает на него со спины, толкая брата вперёд. И вновь начинается драка.
— Прекратили! Оба!
— Мам, когда я вырасту и если захочу замуж, — дочь деловито складывает руки на груди, — Напомни мне, пожалуйста, какие мальчики идиоты!
— Математика! Живо!
Я повышаю голос, а у самой нервы сдают. Мне удаётся угомонить мальчишек и заставить их убирать бардак, который они устроили. Сама же сбегаю на террасу, где глотаю порывы ветра ртом, наполняя лёгкие воздухом.
Усталость уже перманентная, она с каждым днём словно снежный ком становится всё больше. Конца и края не видно.
Дети — это тяжёлый труд. Я их очень люблю, а как не любить своих родных… Но иногда готова придушить. А лучше — сбежать. На край света.
Ворота разъезжаются, во двор въезжает машина мужа. Паша паркуется, ловко выпрыгивает из своего крузака и достаёт пакет из багажника.
Не сразу меня замечает, двигаясь вперёд. Хмурый и такой же уставший…
Мы мечтали о большой семье, но и не подозревали, как это трудно. И баланса у нас нет. Увы. Совсем.
— Паш, — окликаю его.
— Лиза, — кивает и, меняя направление, движется в мою сторону, — Припозднился, дел много. Вот по пути в магазин заехал.
Я благодарю его за покупки, клюю губами в колючую щёку, а после прошу его побриться. У меня от его щетины раздражение на коже.
Паша не отвечает, лишь ведёт плечом.
— Как у вас дела?
— Ну, судя по тому, что я прячусь от детей на террасе…
— Опять драки, сопли, визги?
— Ага. И математика. Деление столбиком.
Пашка закатывает глаза. Мы же уже вторую неделю бьёмся с этим, мать его, делением…
— Ты не устала?
Усмехаюсь. Самый глупый вопрос, который можно было вообще задать.
— Устала, Паш. Конечно, устала.
Он молчит пару секунд, а потом поднимает свои голубые и глубокие глаза на меня. Я впервые вижу его таким, словно он… Да, нет.
Просто он тоже устал.
— Я не про это… Ты не устала от семьи?
— Иногда я хочу сбежать, но ведь так поступают безответственные люди. А мы с тобой не такие.
Он вновь молчит, а я почему-то начинаю чувствовать себя очень неуютно. И ветер становится резко холоднее, кожа зябнет, приходится укутываться потеплее в вязаную кофту.
— Лиза, ты, наверное, сейчас меня не поймёшь. И имеешь на это право. Но… Я так больше не могу, Лиз. Я не вывожу. Нам нужна пауза.
— Нам… — резко вокруг всё застывает. И тошнота. Да, именно она подкатывает к горлу, настойчиво просясь наружу, — Нам это кому?
— Нам с тобой. Посмотри на нас… Два уставших, заколебавшихся человека. У нас секса-то нет почти. Кроме детей общих тем нет. Это не похоже на любовь.
— А на что же это похоже?
Слёзы… Ох, как мне сейчас тяжело их сдерживать, но я почему-то держусь. Из самых последних сил.
— На привычку. Я поживу пока отдельно, хорошо? Нужно время, чтобы всё обдумать.
Он кладёт руку на моё плечо, сжимает его аккуратно и идёт ко входу в дом.
— Паша, — окликаю в самый последний момент, когда голос предательски дрожит, — У тебя кто-то есть?
Глава 2. Лиза
— Если я тебе скажу, что есть, тебе ведь не станет легче.
Мне уже точно не станет легче.
Хватаюсь за деревянные перила, вжимая пальцы со всей силы. Нужно что-то сказать, ответить… Я не знаю.
Какие-то слова мудрые, а может, колкий ответ? Поругаться?
В голове такой сумбур, что из мыслей остаётся только тотальная жалость к себе. Я её душу, не разрешаю себе быть слабой в этот момент, но обиде плевать, что я там хочу.
— После семнадцати лет брака ты сбегаешь, как трус?
— Лиза… Давай не будем устраивать сцены и ругаться. Дети могут нас услышать.
— Услышать что? Что у их любимого папы есть другая женщина?
Ну давай, злость… Рвись наружу. Ты мне сейчас нужна, чтобы я перевела фокус на тебя, а не на предательские слёзы, которые рвутся наружу.
— Детям необязательно знать, что происходит в личной жизни их родителей. Мы остаёмся для них всё теми же… Я скажу
