Сен-Жермене Марциал заказал обед к семи часам. Через телеграф он просил одного из своих друзей, жившего тут летом, прислать ему свою карету, в которой и отправились молодые в лес, чтобы насладиться полным уединением.
Достигнув дерева Святого Людовика, вышли из экипажа и пошли пешком. Любовь не любит свидетелей. Углублялись в самые темные аллеи, как будто хотели скрыться от самого неба. Без сомнения, целовались и вели разговор, понятный только одним влюбленным.
Если прогулка была чувствительна, то обед отличался веселостью.
Около половины двенадцатого отправились в отель на тех самых лошадях, которые возили их в лес. Этот обратный путь был восхитителен при лунном свете и мерцании бесчисленных звезд.
– Вот настоящий фейерверк, – сказала Жанна.
– Да, – прибавил Марциал, – другого и не нужно для свадьбы.
Привратник ожидал новобрачных, но горничная крепко заснула в маленькой гостиной. Добудиться ее было так трудно, что Жанна удивилась, тем более что горничная не была из числа сонливых.
– Впрочем, – сказал Марциал – нам не нужны ее услуги; я сам раздену вас.
– Нет, вы не разденете меня и войдете тогда только в мою комнату, когда я позвоню.
Марциал решил повиноваться во всем.
– Будьте уверены, моя прекрасная Жанна, что я всегда буду сообразовываться с вашим желанием. Пусть моя воля смирится перед вами… даже если бы я слишком любил тебя…
Марциал поцеловал Жанну, которая одна пошла в спальню.
Он же сошел с сигарой на крыльцо, чтобы убить время.
Прошла четверть часа, а призывного звонка не было слышно. Марциал подождал еще пять минут и потом подбежал к двери: ничего не слышно. Без сомнения, персидский ковер заглушал шум шагов Жанны; быть может, она еще была в уборной.
Он стукнул три раза, ответа не было. Он постучал в стену, выходившую в уборную, опять нет ответа. Марциал решился войти.
Первое, что поразило его, была женщина, лежавшая на постели в подвенечном платье и с венком из померанцевых цветов.
Первой его мыслью было, что Жанна, не утратившая своего романтического характера, хотела устроить ему это зрелище.
Комната слабо освещалась двумя свечами, горевшими на камине.
Марциал сделал шаг. Теперь он испугался и вскрикнул.
Лежавшая на постели женщина была окровавлена.
«Боже мой, – подумал Марциал, закрывая рукой глаза и не решаясь подойти, – все счастье разлетелось, как дым! Этот брак был для нее только удовлетворением за оскорбление. Она вторично захотела умереть – умереть в наказание за свое прегрешение!»
Я только излагаю мысли, которые, подобно молнии, мелькнули в голове Марциала, который бросился к постели, но споткнулся о женщину в обмороке, преграждавшую ему доступ к возвышению, на котором стояла кровать. Он стал на колени и только тогда узнал Жанну.
– Жанна! Жанна! Очнись, скажи, что ты жива!
– Нет, мой друг, – отвечала тихо Жанна, приходя в себя, – я не умерла, но случилось нечто хуже.
Помогая Жанне встать, Марциал не сомневался больше, что лежавшая на постели женщина была Боярышник. «Бедная, – подумал он, – я не считал ее безумной до такой степени!»
Встав, он заключил Боярышник в объятия, как будто надеялся, что она еще жива.
Но Боярышник не промахнулась и была уже мертва.
– Невероятно, – сказал Марциал.
– Да, невероятно, – проговорила Жанна, кое-как добравшись до кровати, – мне кажется, я помешалась и спрашиваю себя, не я ли лежу, пораженная кинжалом.
Новобрачные взглянули друг на друга, как будто спрашивая, возможно ли еще счастье после такого начала.
Марциал позвонил, сам не зная зачем, так как нельзя было помочь Боярышнику и так как он не хотел огласить эту ужасную тайну. На зов явилась горничная, почти проснувшаяся и предполагавшая, что ее зовет госпожа.
– Когда приехала эта женщина, которую я нашел здесь уже мертвой? – спросил у нее Марциал.
– Не знаю, – ответила горничная, – я невольно заснула тотчас по прибытии сюда. Теперь я понимаю, зачем меня принуждали обедать в Булони.
– Кто принуждал вас?
– Знакомая горничная, желавшая провести со мной время до вашего приезда.
– Бедная, – сказал Марциал, – она хорошо отомстила!
Скрывая от Жанны скорбь, он смотрел на милое ему лицо, побледневшее от смерти, и, сжимая руку Боярышника, пожал руку Жанны, сказав:
– Мы уедем в Италию. Новый край, новая жизнь! Нужно изгладить эту картину из памяти.
– Я не забуду ее, – сказала грустно Жанна.
Жанна была почти так же бледна, как покойница, и с ужасом смотрела на Боярышника. Вдруг она зарыдала и поцеловала покойницу, обливаясь слезами, как будто вместо несчастной лежала она сама.
– О Боже мой, Боже мой! – сказал Марциал в отчаянии. – Я сеял разврат и пожинаю теперь только кровь и слезы. – Потом, обращаясь к Жанне, прибавил: – Зачем не начал я с того, чем окончил!
И, оценивая жизнь с философской точки зрения даже в самые грустные минуты, он сказал: «Быть или не быть любимым!»
Любят донжуанов, но не оцепенелых влюбленных. Любить и не быть любимым – не значит жить. Любить и быть любимым – значит жить вдвойне, во всех радостях и во всем томлении страсти. Следовательно, нужно быть любимым во что бы то ни стало!
Глава 11. Влюбленный черт
Между тем как эти размышления проносились как молния в уме Марциала, Жанна, считавшая событие лишь тяжелым сновидением, увидела входившего маркиза Сатану.
Это было появлением Статуи командора.
Жанна упала на колени возле возвышения. Ей казалось, что она слышит дьявольский хохот.
Она осенила себя знамением креста.
– Со мной, – сказал ей пришедший, касаясь губами ее волос, – любовь есть настоящий ад, без меня же – далеко не Эдем.
Сноски
1
Alea jacta est (лат.) – «жребий брошен», досл. «кости в действии» – фраза, которую, как считается, произнес Юлий Цезарь при переходе пограничной реки Рубикон на севере Апеннинского полуострова. – Здесь и далее примеч. ред.
2
Гипсипила – дочь царя Фоанта, спасшая отца при избиении мужчин на Лемносе; героиня не дошедших до нас трагедий Эсхила, Софокла и Еврипида.
3
Чакко – один из персонажей «Божественной комедии» итальянского поэта Данте Алигьери, чревоугодник, находящийся в смрадном болоте под холодным дождем в третьем круге ада. Данте ему сочувствует, поэтому именно он предсказывает Данте его будущее изгнание.
4
Франческа да Римини (1255–1285) – знатная итальянская дама, ставшая одним из вечных образов в европейской культуре. Ее трагическая судьба запечатлена в произведениях литературы, живописи, музыки и кинематографа.
5
Намек на библейскую жену Потифара искушавшую целомудренного Иосифа.
