Нирмала проследила за его взглядом и обернулась. От увиденного у женщины отвисла челюсть, она уставилась туда выпученными от шока глазами. Лицо старшей сестры сделалось призрачно-бледным, когда она заметила тело, лежащее на полу, тело в униформе медсестры – ее тело.

В то утро, нарушив больничное спокойствие, из двадцать третьей палаты одновременно донеслись леденящий кровь крик и взрыв жуткого смеха. Они пронеслись по коридорам и эхом разнеслись по всему этажу.

Одинок в смерти

Недавно Сагара перевели в Чамбу, очаровательный гималайский городок, расположенный на горном уступе между хребтами Дхауладхар и Занскар, откуда открывался панорамный вид на извилистую реку Рави, протекающую несколькими сотнями метров ниже.

Когда Сагар получил приказ о переводе, у него появился особый повод для радости. Чамба была его родным городом, здесь он родился, здесь провел все детство и школьные годы. Он покинул этот город, чтобы поступить на бакалавриат в Джаландхаре, поскольку в Чамбе не было колледжа. Сразу после окончания колледжа Сагар устроился на работу, и жизнь стала напряженной. С тех пор он редко проводил дома больше недели. Даже когда пять лет назад он женился, то взял всего десять дней отпуска. Теперь Сагар снова возвращался домой со своей женой и трехлетним сыном Анкуром.

Его родители жили в очаровательном трехэтажном доме из дерева и серого сланца. Сагар был их вторым сыном из четырех. Поскольку все дети разъехались по разным городам, родители уже много лет жили одни. Теперь они были счастливы, поскольку один из их сыновей будет жить с ними. Они привели в порядок, проветрили и подготовили для проживания семьи незанятый первый этаж. Дом родителей являлся типичным для Чамбы: весь верхний этаж занимал огромный обеденный зал с большой кухней в одном из углов. Это обширное пространство предназначалось исключительно для праздничных застолий, которые местные жители называли даам. В южной стене этого зала, переходившего в кухню, располагалось несколько небольших окон, из которых открывался панорамный вид на восход и закат, а также на знаменитый Чауган, базары вокруг него, бывший королевский дворец Акханд Чанди, верхние чатри храма Лакшми Нараян Мандир и красные флаги на вершине храма Чамунда Деви Мандир, развевающиеся на ветру.

Чауган представлял собой ухоженное многофункциональное поле покрытое травой, самую обширную равнину в городе, который служил игровой площадкой для детей, местом встреч взрослых, местом проведения общественных и политических собраний и прочих мероприятий. Раз в год здесь проходила знаменитая Минджарская ярмарка. У Сагара было так много воспоминаний, связанных с Чауганом. В детстве он проводил здесь очень много времени – играл или общался с друзьями.

Теперь, после довольно продолжительного перерыва, он собирался восстановить свои былые связи. Сагар всегда скучал по теплу своего типичного дома на холме с покатой крышей из серого шифера, как и у большинства здешних домов, создающих поразительную атмосферу.

Прохладным августовским вечером 1968 года Сагар со своей семьей добрался до Чамбы. После того как они оставили свой багаж на крыльце, весело поболтали с родителями на веранде второго этажа, выпили чашечку горячего чая масала и отведали на кухне особое блюдо, которое мать Сагара приготовила для них в честь приезда, семья переместилась на ночь на первый этаж. Путешествие было утомительным, и, достав из чемоданов самое необходимое, они легли в постель. Анкур лег спать раньше обычного.

Когда Сушма протянула руку, чтобы выключить лампу, Сагар остановил ее.

– Нет, Суш, пусть она посветит еще немного.

Сушма удивленно воззрилась на мужа.

– Зачем, Сагар? Что с тобой сегодня? Ты всегда требуешь, чтобы свет выключали сразу после того, как ты ложишься в постель.

– Я не знаю зачем. Я просто не хочу, чтобы становилось темно.

– С тобой все хорошо?

– Вроде да.

– Пожалуйста, Сагар, скажи мне. В чем дело?

– Я не знаю, Суш. У меня такое странное настроение. Я действительно счастлив вернуться сюда. Для меня дом родителей всегда был единственным настоящим домом. Но глубоко в моем сердце засело какое-то печальное, тревожное чувство. Я не понимаю, откуда оно взялось. Для его возникновения нет никаких причин. – Сагар потер лоб пальцами.

– Ты устал. Сегодня у нас был долгий день. Я тоже устала. – Сушма натянула одеяло до шеи и закрыла глаза.

– Нет, Сушма, это не имеет никакого отношения к усталости. Я привык много путешествовать, ты же знаешь. Это чувство – гнетущее, мрачное чувство, – которого я никогда раньше не испытывал.

– Как думаешь, это как-то связано с твоим сердцем? Наверное, завтра тебе стоит показаться врачу.

– Ты говоришь так, будто у меня вот-вот случится сердечный приступ! Ты неправа. Это просто чувство. Мне грустно. Врачи не могут вылечить печаль, не так ли? Не то чтобы я страдал от депрессии. До ужина со мной все было в порядке.

– Может, ты просто переел. Я видела, с каким удовольствием ты поглощал мамину стряпню.

– Это не имеет никакого отношения к еде. Неважно. Ты не поймешь. Спи. – Повернувшись к ней спиной, Сагар притворился спящим. Сушма выключила лампу.

Но Сагару было нелегко заснуть. Он чувствовал какое-то ужасное беспокойство. Он не мог найти причину своего уныния. Сагар всегда являлся беззаботным человеком и был очень рад вернуться домой. Он был так счастлив при мысли о том, что сможет провести время с родителями после долгой разлуки. Тогда почему же эта меланхолия закралась в его сердце, будто сжав его в тиски?

Посреди ночи Сагар встал, чтобы сходить в туалет. Туалет находился снаружи, в другом конце внутреннего двора. Дверь с застекленной веранды, на которую выходили спальни на первом этаже, вела во двор.

Когда Сагар вышел из дверей веранды во внутренний двор, он почувствовал на своем плече легкое прикосновение. Кто-то пытался привлечь его внимание. Он остановился, обернулся и мог поклясться, что на мгновение заметил тень, которая тут же исчезла. Мужчина закрыл и открыл глаза. Возможно, ему следует проверить зрение. Затем он вернулся и включил свет, который озарил весь двор. Вокруг никого не было.

Наверное, это всего лишь легкий ветерок.

Сагар попытался унять свое беспокойство, хоть и понимал, что было совсем не ветрено. Закончив свои дела, мужчина поспешно вернулся и нырнул под теплое одеяло. Он дрожал. Казалось, его окутал ледяной покров.

На следующее утро Сагар проснулся усталым. Он должен был начать работу в своем новом офисе в качестве его руководителя, но никакой радости по этому поводу больше не испытывал. Что же с ним произошло всего за несколько часов? Когда Сагар приехал сюда прошлым вечером, то был полон энтузиазма; он хотел начать свою