Но он не мог и выступить против Воронова. Если тот каким-то чудом победит — а после всего увиденного Патриарх уже ни в чем не был уверен — то отказ от поддержки в трудную минуту будет расценен как предательство и тогда гнев Калева обрушится на них со всей своей непостижимой силой.

— Никакого ответа на наше сватовство, — продолжал он, подходя к окну. — Ни согласия, ни отказа. Полное молчание. Как будто нас просто не существует.

— Может, это к лучшему? — осторожно предположила жена. — Если он не отвечает, значит, формально мы ни к чему не привязаны…

— Не привязаны⁈ — взорвался Александр. — Мы отправили официального свата! Об этом знает вся империя! Мы уже по горло в этом дерьме, дорогая. Остается только надеяться, что сможем из него выбраться живыми.

За окном виднелся Великий Магистериум — массивное здание, где через день должен был состояться суд. Его шпили терялись в низких облаках, а древние стены казались неприступными. Где-то в глубинах этого здания готовился зал, который не использовался три столетия.

Патриарх Орлов понимал — завтра он и его семья узнают, на правильную ли сторону они поставили. И ставка в этой игре была высока как никогда.

Тишину в номере нарушил мягкий стук в дверь. Слуга доложил о прибытии посетителя — господина Максима Торгового, представителя влиятельного, но нейтрального клана Золотых Весов.

При этих словах Патриарх Орлов внутренне напрягся. Клан Золотых Весов не был похож на других. Их сила была не в армиях, как у Соколовых, и не в интригах, как у Змеевых. Они были торговцами, банкирами и финансистами. Веками они придерживались строгого нейтралитета, богатея на войнах и кризисах других. «Весовщики» давали в долг победителям и скупали за бесценок активы проигравших.

Их появление здесь, в эпицентре бури, было знаковым. Это означало, что финансовые акулы почуяли кровь в воде и теперь выбирают, на кого сделать ставку в новой, изменившейся игре. Визит представителя «Золотых Весов» был одновременно и большой честью, и угрозой.

— Проводи, — кивнул Орлов.

Максим Торговый вошел в комнату. Он был одет в безупречный, но неброский костюм, его лицо не выражало ничего, кроме вежливого делового интереса. Он поклонился с идеальной точностью.

— Патриарх Орлов, какая честь, — произнес он мягким, вкрадчивым голосом. — В эти… турбулентные времена, рынок особенно ценит такие островки стабильности, как ваш великий род. Ваша репутация всегда была эталоном мудрости.

— Мы делаем то, что должны для поддержания Порядка, Максим, — ответил Патриарх, жестом указывая на кресло. — В этом наш долг.

— Именно, — кивнул торговец, усаживаясь. — И именно в духе поддержания Порядка клан Золотых Весов считает, что сейчас самое время… консолидировать стабильные активы. Мы полагаем, было бы разумно объединить наши усилия. Для взаимной поддержки и минимизации рисков, вы понимаете.

Орлов прекрасно понимал. «Объединить усилия» на их языке означало «выбрать сторону». Максим прощупывал почву — если Орловы уже заключили тайный альянс с Вороновым, Золотые Весы хотели к нему присоединиться. Если нет — предлагали создать коалицию нейтральных кланов на случай любого исхода.

— Весьма похвальное стремление, — осторожно ответил Патриарх. — Наша позиция остается… неизменной. Мы всегда выступали и будем выступать за справедливость и законность. Клан Орловых превыше всего ценит нерушимость Закона.

— Конечно, конечно, — с тонкой улыбкой закивал Максим. — Закон — это фундамент. Но, как вы знаете по финансовым рынкам, Патриарх, стоимость любого фундамента определяется не только его прочностью, но и верой инвесторов в тех, кто на нем строит. А сейчас на рынке появилось два очень… амбициозных застройщика. И вера инвесторов разделилась. Мы, как прагматичные торговцы, лишь пытаемся понять, чьи акции в долгосрочной перспективе окажутся более надежным вложением.

Это был прямой, хоть и облеченный в метафоры, вопрос. «На кого вы ставите, Орлов? На старую Систему или на новую, непредсказуемую силу?»

Патриарх выдержал паузу, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Любой ответ мог стать роковым.

— Клан Орловых, Максим, предпочитает инвестировать не в игроков, а в саму биржу, — наконец произнес он, выбирая максимально обтекаемую формулировку. — Временные взлеты и падения отдельных акций нас не интересуют. Нас интересует стабильность всей системы. И мы верим, что у системы достаточно внутренних резервов, чтобы… скорректировать любые аномальные колебания.

Максим Торговый внимательно выслушал его. Он не получил прямого ответа, но он получил то, за чем пришел. Максим понял, что орловы не готовы ставить на Воронова.

— Весьма мудрая и… осмотрительная позиция, — кивнул Максим, поднимаясь. — Что ж, будем вместе с интересом наблюдать за рыночной конъюнктурой. Благодарю за ваше время, Патриарх.

Едва Торговый покинул номер, как появился новый посетитель. На этот раз — изящная женщина в дорогом платье, представившаяся личным секретарем некой высокопоставленной дамы.

Она вошла с безупречной грацией и поклонилась ровно настолько, насколько требовал этикет, без единого намека на подобострастие.

— Патриарх Орлов, — произнесла она мелодичным голосом. — Моя госпожа, леди Елена Змеева, передает свои наилучшие пожелания и надеется, что нынешняя политическая турбулентность не слишком утомила вас.

Патриарх едва сдержал горький смешок. Змеева, одна из главных организаторов «Вызова», теперь прислала гонца говорить о «турбулентности», которую сама же и устроила. Как всегда, эта особа пыталась вести двойную игру.

— Ваша госпожа, как всегда, очень… внимательна, — осторожно ответил он, жестом указывая на кресло. — Клан Орловых ценит внимание таких влиятельных домов, как дом Змеевых.

— Моя госпожа считает, что в шторм мудрые капитаны должны держать связь друг с другом, — продолжила посланница, усаживаясь. — Ведь погода непредсказуема. Сегодня ветер дует в одну сторону, завтра — в совершенно другую. Но когда шторм утихнет, море должно остаться прежним, а корабли — на плаву.

Подтекст был ясен. Змеева прощупывала почву, предлагая негласный пакт о ненападении. Если Воронов каким-то чудом выживет, она будет утверждать, что действовала исключительно в интересах закона, а не из личной неприязни. Если он падет — что ж, тогда все союзники покойного окажутся под подозрением, и ей было важно знать, не числятся ли Орловы среди них.

— Клан Орловых всегда полагался не на ветер, а на прочность своего корабля и верность своим принципам, — парировал Патриарх, продолжая морскую метафору. — Мы считаем, что лучший способ пережить любой шторм — это следовать древним картам Закона.

Посланница тонко улыбнулась. Она получила ответ. Орловы не собираются делать резких движений.

— Безусловно, — кивнула она, поднимаясь. — Моя госпожа была уверена в вашей мудрости. Она лишь хотела напомнить, что после любого шторма одни корабли выживают благодаря своей прочности, а другие — благодаря тому, что вовремя сменили курс.

После ухода второго посетителя супруга Патриарха покачала