'И все же они пришли, — продолжил он свои размышления. — Пусть они не могут сражаться, но они могут стоять. Могут смотреть. Это их единственный способ показать свою лояльность. Молчаливый, упрямый укор столице.

— Они не понимают, что такое «Вызов Истины», — тихо сказал мэр. — Но чувствуют, что их благодетелю угрожает опасность.

— А вот эти понимают, — мрачно добавил начальник полиции, указывая на другую часть площади.

Там расположился совершенно иной контингент — элегантно одетые люди. Представители нейтральных кланов, независимые маги, любопытные аристократы. Эти уже приехали специально, посмотреть на город, а, возможно, и оторвать кусок пожирнее, когда их благодетелю придется туго.

— Степан Васильевич, — прервал его размышления секретарь, — вам звонит губернатор области, министр внутренних дел и еще семь высокопоставленных чиновников. Все требуют доклада о ситуации.

Мэр тяжело вздохнул. Еще неделю назад он был никем — руководителем захолустного городка, о котором в столице и не слышали. Теперь его маленький мир стал ареной для противостояния, которое могло изменить судьбу империи.

— А что из «Эдема»? — спросил он. — Какие-то заявления, комментарии?

— Полная тишина, — ответил начальник полиции. — Их охрана вежливо, но твердо отказывается пропускать журналистов. Никто не выходит, никто не заходит. Как будто там все вымерли.

Эта тишина пугала мэра больше, чем любая паника. Человек, который в одиночку изменил жизнь целого региона, молчал перед лицом обвинений, способных его уничтожить. Либо он готовил нечто грандиозное, либо… либо уже сдался.

* * *

Олег, журналист «Имперского Ока», с отвращением сделал глоток отвратительного кофе из автомата в холле гостиницы. В Воронцовске он был уже третий день, и это место ему осточертело. Особенно местные. Простые, грубые лица, такая же одежда и такие же разговоры. Если бы не сенсация в виде «Вызова истины», он бы в жизни не приехал в эту дыру, которую они гордо именовали развивающимся городом.

— Толя, ты готов? — бросил он своему оператору, который как раз проверял заряд камеры. — Пора снимать очередной репортаж о том, как дикари поклоняются своему новому идолу.

— Готов, Олег, — вздохнул тот. — Ты уверен, что нам нужно снимать возле этой толпы?

— А что они нам сделают? — усмехнулся Олег, направляясь к выходу. — Вся это толпа симптом того, как быстро деградирует провинция без твердой руки столицы. Этот Воронов для них — мессия, а на деле — просто зарвавшийся нувориш, который скоро очень больно упадет и мы будем в первом ряду, чтобы это заснять.

Они вышли на центральную площадь. Картина была той же, что и вчера: толпа молчаливых, напряженных людей, смотрящих на холмы. Олег выбрал место с лучшим фоном — так, чтобы в кадр попадала и унылая городская администрация, и кусочек этой странной, фанатичной толпы.

— Включай, — скомандовал он, и на его лице мгновенно появилась маска профессионального, обеспокоенного эксперта.

— Доброе утро, столица. Мы продолжаем наш репортаж из Воронцовска — города, который стал эпицентром самого громкого скандала десятилетия. Именно здесь, в этом, казалось бы, тихом захолустье, загадочный аристократ Калев Воронов построил свою теневую империю…

Он говорил уверенно, вставляя нужные слова: «непроверенные источники», «аномальная активность», «возможное ментальное воздействие на население». Он видел, как к нему приближается какой-то местный паренек с любительской камерой. Отлично. Конфликт в прямом эфире — это всегда хорошие рейтинги.

— Да что вы несете⁈ — крикнул парень, подбегая к нему. У него на шее висела карточка местного журналиста. — Какое «захолустье»⁈ Вы были здесь полгода назад? Он дал людям работу и развивает город!

Олег с едва заметной усмешкой повернулся к нему, жестом показывая оператору снимать их обоих.

— Молодой человек, я понимаю ваши эмоции, но мы оперируем фактами, — начал он с покровительственной интонацией. — А факты говорят о том, что ваш «благодетель» находится под официальным расследованием ФСМБ.

— Да плевать на ваше ФСМБ! — не унимался парень. — Мы видим, что он делает для города! А вы приехали из своей сытой столицы, чтобы облить его грязью!

Олег повернулся обратно к камере.

— Как вы видите, местные жители фанатично преданы своему новому «хозяину». Классический пример стокгольмского синдрома в масштабах целого города. Очень печальное зрелище…

Договорить он не успел. Молодой парень с криком «Ах ты, стервятник столичный!» вцепился ему в воротник. Олег от неожиданности попятился. Толя попытался оттащить нападавшего, но тут же почувствовал, как его самого кто-то грубо хватает за плечо. Это был огромный, бородатый мужик в рабочем комбинезоне.

— Руки убрал от нашего, — пробасил он.

В следующую секунду их съемочную группу окружили. Охотники, рабочие, торговцы.

С визгом сирен подлетела полиция. Двое сержантов, не задавая лишних вопросов, профессионально скрутили именно Олега и Толю.

— Пройдёмте, граждане, — пробасил один из них, защелкивая наручники. — За нарушение общественного порядка и провокацию.

— Да вы с ума сошли⁈ — вопил Олег, пытаясь вырваться. — Я представитель прессы! «Имперское Око»! Я буду жаловаться!

— В камере разберемся, — безразлично ответил сержант, а затем, повернувшись к местному журналисту, подмигнул. — А ты, Коля, молодец, но впредь будь сдержаннее. Не марай руки.

Пока их вели к машине, Олег видел, как толпа молча и с нескрываемым удовлетворением расступается перед ними. Он понял. Это был не просто город, а настоящее логово и они только что совершили ошибку, пнув его хозяина.

* * *

Через час после полудня мэр созвал экстренное совещание с лидерами местного общества. В конференц-зале собрались те, кто мог дать ему представление о настроениях в городе и регионе.

Первыми прибыли командиры Георгий и Влад — те самые охотники, которые месяц назад терпели поражение у Разлома, а теперь стали неформальными лидерами местного отделения Гильдии.

— Степан Васильевич, — начал Георгий без предисловий, — ситуация в Гильдии критическая. У нас практически гражданская война.

— Как это понимать? — напрягся мэр.

— Часть отрядов, верных столице, считает «Вызов Истины» законным, — объяснил Влад. — Они говорят, что если Воронов действительно не человек, то его нужно остановить любой ценой.

— А остальные?

— Большинство региональных групп видят в этом политическую расправу, — мрачно ответил Георгий. — Мы знаем Воронова не по слухам, а по делам. Он спас наших людей, когда официальные силы оказались бессильны. Теперь столичные бюрократы хотят его уничтожить из-за того, что он сделал их работу лучше них.

— И что это означает практически? — спросил мэр, хотя уже догадывался об ответе.

— В случае чего мы готовы встать на его защиту, — твердо сказал Влад. — И мы не одни. По всему региону формируется альянс независимых групп.

Следующими в зал вошли местные предприниматели. Мастер Брок выглядел особенно мрачно — его обычная уверенность куда-то испарилась.

— Степан Васильевич, — начал он, — мы в панике. Половина наших заказов идет