— Как родич покойного князя имею право знать, что происходит с его наследством, — ответил я твёрдо. — И как человек, небезразличный к судьбе Смоленска.

— Право имеет, — вмешалась Агафья Ростиславна. — Родня должна держаться вместе.

Семён Лазаревич внимательно меня изучал:

— А что в северных землях слышно о наших делах? Какие вести приносишь?

— Вести тревожные, — ответил я. — Говорят, что враги Руси не дремлют. Поляки войска стягивают, литва на границах шевелится. А тут ещё и князя не стало...

— Именно поэтому нам нужно скорее решить вопрос с наследованием, — заявил Ратибор. — Я предлагаю призвать Святослава Всеволодовича. Воин опытный, дружина у него крепкая.

— А я считаю, что лучше Давыда Ростиславича, — возразила Улита. — Человек мирный, рассудительный. При нём порядок будет.

— Порядок? — фыркнул Ратибор. — При мягкотелом книжнике? Первый же набег покажет, чего стоит такой порядок.

— Зато он не будет ввязываться в авантюры, — парировала Улита. — А твой Святослав способен и соседей без причины задеть.

Спор разгорался. Семён Лазаревич пока молчал, выжидая. Я тоже не торопился высказываться — сначала нужно было понять позиции всех сторон.

— А что думает родич? — обратился ко мне Семён. — Как человек со стороны, может, видишь то, что мы не замечаем?

Все взгляды устремились на меня. Момент был подходящий для первого хода.

— Думаю, что оба претендента имеют достоинства, — сказал я осторожно. — Но времена сейчас особые. Враги у ворот, в городе смута. Нужен человек, который сочетал бы военную силу с политической мудростью.

— И кто же это? — съехидничала Улита. — Может, ты сам претендуешь?

В палате стало тихо. Вопрос был провокационным, но я был к нему готов.

— Претендовать могу, — спокойно ответил я. — Родственные права имею, опыт правления тоже есть. Но главное — не желание власти, а готовность служить Смоленску.

Взрыв возмущения был мгновенным. Все заговорили разом:

— Да кто ты такой?!

— Какой опыт правления?

— Чужак, а туда же!

Только Агафья молчала, внимательно на меня глядя. И Семён Лазаревич тоже не спешил с осуждением.

— Тихо! — рявкнул Ратибор, и шум стих. — Слушай, чужак. Не знаю, что у тебя в голове, но Смоленск — не место для авантюристов. Есть законные претенденты, вот из них и выбираем.

— А по какому закону Давыд и Святослав законнее меня? — спросил я. — Все мы Рюриковичи, все имеем право на княжение.

— Право имеют те, кого признают бояре и народ, — холодно заявила Улита. — А тебя никто не знает.

— Тогда дайте узнать, — предложил я. — Испытайте меня. Проверьте, на что способен.

— Интересное предложение, — вмешался Семён Лазаревич. — А что предлагаешь в качестве испытания?

Я улыбнулся. Семён клюнул на удочку. Торговцы всегда любили новые возможности.

— Пусть каждый из претендентов покажет, как умеет решать проблемы Смоленска. Практически, делом, а не словами.

— И что конкретно предлагаешь? — спросил Якун.

— В городе говорят, что некоторые бояре получают золото от врагов Руси, — сказал я, внимательно наблюдая за реакцией. — Пусть каждый претендент попробует это доказать или