— Так дальше нельзя! Четвёртый день без князя, а порядка всё меньше. Вчера на моего соседа напали прямо среди белого дня, кошель отняли. А стража где?

— А что стража? — отвечал другой, похожий на кожевенника. — У стражи жалованья нет, вот они и не рвутся службу нести.

— То-то и оно! — горячился кузнец. — Князь нужен, да не абы какой. Сильный нужен, чтоб порядок навёл.

— А где такого взять? — вмешался третий. — Давыд — тряпка, Святослав — дурак горячий.

— Вот и думаю — может, кто другой найдётся? — задумчиво сказал кузнец. — Слыхал я, есть ещё родичи у покойного князя. Может, кто из них объявится?

Я навострил уши. Интересно, откуда такие слухи?

— Да что толку гадать, — махнул рукой кожевенник. — Бояре всё равно своё решение примут. А нас спрашивать не будут.

— Не факт, — возразил кузнец. — Вече ещё никто не отменял. Если народ поддержит кого-то, бояре подумают.

Вече. Народное собрание. Я помнил об этом институте, но не был уверен, насколько он влиятелен в Смоленске. Если кузнец прав, то поддержка простого народа может оказаться важнее боярских интриг.

Допил эль и вышел на улицу. День клонился к вечеру, но информации я собрал достаточно. Картина была ясной.

Смоленск находился в кризисе. Отсутствие сильной власти деморализовало людей, ослабляло оборону, открывало дорогу внешнему вмешательству. Два претендента на княжение не вызывали энтузиазма ни у народа, ни у здравомыслящих бояр. Часть боярства уже получала золото от соседних государств.

При этом люди были готовы поддержать сильного правителя, если такой появится. Важно было правильно себя подать — не как чужака-авантюриста, а как законного наследника, способного навести порядок.

Агафья Ростиславна могла стать ключевой фигурой — её поддержка придала бы моим претензиям легитимность. Якун Мирославич тоже был важен — как представитель здравомыслящего боярства.

Но прежде всего нужно было устранить конкурентов. Не обязательно убивать — достаточно скомпрометировать или напугать настолько, чтобы они сами отказались от претензий.

Вернулся в дом Якуна, когда уже смеркалось. Хозяин встретил меня с интересом:

— Ну как, осмотрел город? Что думаешь?

— Думаю, что дела хуже, чем кажется, — ответил я, садясь за стол. — Люди обеспокоены, торговля стоит, порядка нет. А главное — враги не дремлют.

— Враги?

— Слышал разговоры о том, что некоторые бояре получают золото от поляков и венгров. Если это правда, то ситуация критическая.

Лицо Якуна потемнело:

— К сожалению, слухи эти имеют основания. Улита Воронковна действительно встречалась с польскими послами. А Ратибор Борискович слишком часто шлёт гонцов в сторону Венгрии.

— И что собираетесь делать?

— А что мы можем? — горько усмехнулся боярин. — Обвинить без доказательств? Они всё отрицают, говорят, что ведут переговоры в интересах Смоленска.

— А если доказательства найдутся?

— Тогда другое дело. Тогда можно их изобличить перед всем вече.

Интересно. Якун явно был готов действовать против предателей, но нуждался в твёрдых доказательствах. Это можно было использовать.

— А что думаете о претендентах? — спросил я. — Кого поддерживаете?

Якун помолчал, взвешивая ответ:

— Честно говоря, ни один меня не воодушевляет. Давыд хорош для мирного времени, но мы живём не в мирное время. Святослав силён, но неуравновешен. Город нуждается в правителе, который сочетал бы