И побеждал!

Каждый пропущенный удар заставлял нежить корчиться, а ответные заклинания разбивались о матовый барьер, каждый раз на мгновение возникавший на их пути.

Полминуты и тварь опала пустым балахоном на камни башни. Глаз гомункула алчно осмотрел площадку, но враги кончились. Скорчив мерзкую гримасу, наш спаситель отправился обратно.

Я прихромал к Хасану, плюхнулся возле него и проворчал:

– Как-то многовато приключений для одной ночи.

Хасан хмыкнул:

– Да уж. Хоть подкрепление успело до нашей смерти. Кстати, поздравляю, ты познакомился с наснасом…

– Да уж. Не красавец. Но хоть мощно воюет…

– Еще бы! У каждого магическое оружие и лучший защитный амулет, что возможно изготовить в замке! Да и сила в руках чудовищная! Но всё равно, до чего же мерзкие твари!

Я лег грудью на бойницу, рассматривая, как внизу фигурки наснасов крошили нежить в мелкий винегрет.

Так мы точно продержимся!

Кстати, видимо, ночью лич решил не тратить силы на поддержание полога тьмы, и наконец-то можно было увидеть звездное небо, украшенное лунами. Может, мне только казалось, но на востоке виднелась долгожданная светлая полоска.

Летающая нежить истреблена, наземные силы добивают, а удар диверсантов, судя по фигуркам людей на соседних башнях, провалился.

Победа?

Но лич так не думал!

Он бросил в бой последний и самый мощный резерв – самого себя. К стенам внутренней крепости неспешно подплыл парящий трон, окруженный десятком тяжело бронированных рыцарей смерти.

Я не пожалел заклинания, и Безмолвный образ уже привычно сформировал линзу, позволяя в деталях разглядеть происходящее.

На парящем троне вальяжно разместился скелет в небрежно наброшенной серой от ветхости мантии. В правой руке он сжимал посох, словно выточенный из огромной кости, увенчанный матово-белой сферой, а левой небрежно перебирал четки из лаково поблескивающих чернотой крупных жемчужин.

За пару десятков шагов до стены процессия остановилась, и лич поднялся и направил посох на груды нашинкованной нежити. Из навершия вырвался гнилостно-зеленый луч, заставивший мертвые кости срастаться в гротескных кадавров.

Минута и вал неживых полез на стены. Изможденные защитники крепости из последних сил рубили уродцев. Лишь наснасы с упоением носились по всем пряслам, выкашивая просеки среди врагов.

Даже до нас отчетливо донесся рык Синана:

– Держаться! Осталось немного! Восставшие твари только выглядят страшно, а сами слабы!

Он был прав, но количество било качество. Тем более лич, вызвав вал нежити, на этом не остановился. То тут, то там на стене появлялись десятиметровые сферы гнилостно-зеленого тумана, которые оставляли после себя лишь безжизненные тела.

Повинуясь небрежному жесту костяной ладони, кадавры стали сбегаться, формируя собой насыпь, по которой стал неспешно подниматься лич со свитой. Вот он уже на стенах. Подскочившие наснасы полегли, лишь на минуту сумев удержать на себе внимание.

Рыцари смерти сплотились, укрывая щитами свое начальство, а лич воздел руки к ночному небу, безжизненным голосом читая заклинание. Я находился слишком далеко, чтобы расслышать хоть один звук. Но странные вибрации пространства словно разносили каждое слово. Интуиция однозначно подсказала, что всё плохо. Если он сотворит чары, то умрёт вся округа.

Понял это не только я. Лучшие воины ринулись в отчаянную атаку и гибли под равнодушными ударами рыцарей смерти. Синан лично возглавил атаку и почти прорвался… Но пал, еле дотянувшись до края серого балахона лича.

Я зажмурился, чтобы не видеть дальнейшее…

Внезапно лица коснулось ласковое тепло, будто вышел из тени в жаркий полдень. Распахнув глаза, я увидел, как окруженная ярким солнечным ореолом фигура человека буквально пинками сбросила лича со стены, изящно уклоняясь от клинков рыцарей смерти.

Этот свет я уже видел.

Леосин!

Отдохнувший, он больше не экономил силы!

Не успел распластавшийся мертвый маг подняться, как солнечный воин спрыгнул к нему и заставил вновь полетать, но уже в горизонтальной плоскости. Метнувшаяся следом свита не успевала догнать, стремительно удалявшуюся парочку, но это не мешало ей посылать в спину Леосина гибельные заклинания. Впрочем, пользы от этого было немного. От большей части снарядов полуэльф ловко уклонялся, а оставшиеся бессильно расплескивались о его солнечный ореол.

Кадавры попытались качнуться следом, но на пути у них встал маг в красной мантии. Лео Мрачный Ветер презрительно скривил губы и небрежным жестом заставил опасть большую часть мертвецов. Остальные рванули в попытке вцепиться в некроманта, но выскочившие наружу воины ужаса встали непроходимой стеной на их пути.

По беспомощно барахтающейся нежити злорадно проскакали единороги, несущие всадниц в анатомических доспехах. На пару секунд я залип, наблюдая за их резвым аллюром.

Глава 9

Глава 9

Фарул Джасан в очередной раз проклял свою неудачливость! Это же надо было так нарваться! Мало того, что почти вся подчиненная нежить полегла, так еще откуда ни возьмись выскочил этот монах высочайшей степени посвящения! И к тому же самого ненавидимого нежитью пути – Солнечной Души! А уж когда лич осознал, что обжигающие его даже сквозь защиту вспышки боли – это отзвуки божественных сил Келемвора, то ощутил давно позабытое чувство страха!

Если он провалит задание, то даже филактерия не спасет…

Что ж, в таком случае экономить нет смысла. Костяная ладонь требовательно стиснула нитку черного жемчуга. Ему посчастливилось добыть этот артефакт больше сотни лет назад в одном окончательно мертвом мире. Некогда это украшение мягко светилось нежным светом, вселяя покой и даря исцеление нуждающимся.

Но когда тот мир пал, пали до конца защищавшие его боги. Каждое живое существо истреблялось со скрупулёзной жадностью. Весь ужас, вся боль и океан энергии смерти прошли сквозь некогда светлый артефакт, изменив его природу. Теперь он был навеки связан несокрушимыми узами с планом негативной энергии. Несколько несложных для высокоранговой нежити ритуалов, и искалеченный дар светлых богов приобрел ужасающие свойства.

Уверенным движением костяная рука разорвала нить, связывавшую черные шарики, и те стремительно разлетелись по округе. Какие-то легли на песок, другие зависли в воздухе. И каждая жемчужина за мгновение увеличилась в сотни раз, превращаясь в огромные сферы. Лаково блестящая тьма их поверхности сменилась матовой, а затем будто углубилась, затягивая в себя не только свет, но и время с пространством. И из этой бездны хлынули потоки созданий, настолько наполненных смертью и энтропией, что даже загробный мир не мог длительное время выдерживать их присутствие.

Даже личу могло не поздоровиться от контакта с вырвавшимися тварями, но он не