В общем выходило, что на западе княжество Грамовичи, как и говорил Воледар, граничило с двумя зонами обитания нелюдей. На юго-западе — йорты, на северо-западе — октаниты, а между зонами тянулись извилистые дорожки нейтральной полосы, создавая трехлучевую фигуру. Не знаю, насколько изгибы линий соответствовали действительности, но это сейчас не важно, главное то, что, по заверению Воледара, мы находимся точно на перекрестке нейтральных полос.

Неожиданно полог палатки отодвинулся в сторону и внутрь ворвался дневной свет. Коготь, как заправский телохранитель, дернулся за чародином, но моя рука, опустившаяся ему на плечо, заставила его остановиться.

— Звал, Дамитар? — с обреченностью в голосе спросил купец.

Я знаю, что его дочь жива, да и все работники тоже, поэтому такое его состояние может быть обусловлено только потерей имущества, которое пришлось бросить в лесу, убегая от железодеев.

— Да, Кирим. Заходи. Мне нужен твой совет, — пригласил я его и жестом указал место на земле.

Привычный к путешествиям Кирим сел, скрестив под себя ноги, и непонимающе уставился на меня.

— Значит так… — Я хотел сказать «господа», но вовремя остановился и снова повторил: — Значит так. Я сейчас обрисую наше положение, а вы меня поправите, если что-то упущу.

Но сделать это я не успел, так как на входе в палатку появился тот, кого я никак не ожидал.

— Дозволь, княже, войти? — спросил священник.

В принципе он пока ничего мне не сделал, только странно смотрел. Поэтому моя негативная реакция связана лишь с восприятием этого человека, да и принадлежностью его к той структуре, которая только спит и видит, как бы заполучить меня на допрос. Но не гнать же единственного здесь представителя церкви на глазах у всех? Поэтому, пожав плечами, я все же сказал:

— Проходи, отец Верилий.

Выглядел он, конечно, страшно, с покрывшимся коркой лицом, я уже не говорю об ожогах по всему телу. Даже не могу себе представить, что он ощущает при движении, поэтому я не стал приглашать его присесть на землю, а положил брусочек дерева и активировал стул.

— Садись, — указал я на него.

Тот словно видел подобную мебель много раз, без опаски сел и превратился в статую, только один его уцелевший глаз вкрадчиво всматривался во всех присутствующих. Картина «Я властелин, а вы все плебеи у подножья моего трона».

Я ждал полминуты, что он что-то скажет, но, так и не дождавшись, понял, что он пришел послушать или собрать компромат: вдруг тут какая дьявольщина творится? «Ну да ладно, пусть слушает, — подумал я, — все равно ничего секретного я тут говорить не собираюсь». И начал с того места, где остановился:

— Мы в полной заднице.

Воледар поперхнулся, а Коготь с Киримом опустили головы, чтобы священнику не было видно, как они улыбаются.

— Думаю, я бы не смог более емко описать наше положение, как это сделал князь, — вкрадчиво прокомментировал мои слова Верилий.

— Спасибо, отец Верилий, — поблагодарил я священника и продолжил: — Думаю, железодеи не могут пересечь границу Беловодья, иначе они бы это сделали. Признаюсь, если бы знал, что здесь они не будут нас преследовать, то пересек бы границу еще в княжестве Вяторечье.

— Никто не знал, — снова обреченно заявил Кирим.

Проигнорировав этого «актера», я повел пальцем по разделяющей полоске на карте и спросил:

— Если здесь относительно безопасно, то мы можем продолжить путь вдоль нейтральной полосы к северным землям Беловодья. — Я вдруг спохватился: — Кстати, сколько это займет времени?

Воледар и Кирим одновременно переглянулись, но ответил святорок:

— Не меньше двух месяцев.

— И это без гарантии, что мы там кого-то застанем. — пробормотал я себе под нос и уже громче продолжил: — Допустим, мы пойдем, как я сказал, но есть несколько проблем. — Я выставил перед собой руку и начал поочередно загибать пальцы: — У нас нет ни запасов воды, ни еды, ни принадлежностей для разбивания лагеря — у нас нет ничего, чтобы продолжить путь.

В этот момент Кирим скривился, будто сейчас заплачет.

— А в этом месте, — я махнул куда-то в сторону, — нет ничего, кроме травы. Не знаю, сколько там чего осталось у людей на руках, но думаю, что уже завтра мы начнем голодать.

И снова решил высказаться Кирим. Поглаживая свой пухлый живот, он сказал:

— Так можно было думать вчера, когда мы тут только очутились. А сейчас некоторым уже нечего есть.

— Я могу взять взвод и отправиться с охотниками снова в лес княжества Чарогор, — наконец осмелел Коготь. — Там мы сможем добыть пищу и воду или принести то, что побросали люди.

— Нет. — покачал я головой. — Слишком опасно. Есть еще предложения?

В палатке наступила тишина, и длилась она около минуты. Все это время я смотрел на карту. И, как обычно это бывает, безумная идея пришла неожиданно. Поочередно ткнув в очерченные области, где живут нелюди, спросил:

— Как здесь живность и растения, съедобные?

Вот здесь реакция была необычной. Воледар начал прочищать горло, у Кирима вытянулось лицо от смешанного чувства испуга и удивления, а у Когтя в глазах зажглись искорки.

— Я, конечно, у этих, — Воледар махнул в сторону листка, — не был. Но бывал в других землях и скажу, что твари там диковинные, но съедобные, как и везде. Только кто ж нам даст там охотиться? Если увидят, перебьют. Без охраны из местных туда соваться опасно. — И, все еще представляя себе мир до моего появления, он спросил: — Да и чем охотиться?

Насколько я понял, уровень развития всех резерваций приблизительно одинаковый, и в моих глазах лес с элемийскими роботами, дронами, десантными ботами и прочими игрушками современного технологического развития выглядел куда опаснее леса, где обитают аборигены с луками мечами и аналогом чар. Поэтому я молча достал из-за спины однозарядный чародин и, выставив его перед собой, сказал:

— Вот этим! А что касается хозяев тех земель, то у нас тут тысяча ртов и выбора особого нет. Либо мы умрем здесь, либо рискнем и сможем выжить.

— Может, попробуем договориться, Дамитар? — растерянно спросил Кирим. — Я торговал что с йортами, что с октанитами, но лучше йорты. Они хоть и вспыльчивые, но торговлю любят. С октанитами будет