Процесс обдумывания им стандартной вилки сопровождался громким сопением, за чем я наблюдал краем глаза.

— Я буду защищать людей, — наконец ответил он, задрав подбородок, но тут же задал следующий вопрос: — А я получу свой чародин? Коготь говорит, что у всех воев дружины будет такое оружие.

«Будет и не только такое, — подумал я, — остались сущие пустяки — где-то взять компоненты для массовой милитаризации. Но сдается мне, что с неба они не свалятся».

— Такое оружие нужно заслужить, — с наигранной серьезностью заявил я. — Вот вернусь — и узнаю у Когтя, кто из воев заслужил чародин в мое отсутствие.

— Я заслужу! — выпалил Никфор с горящими глазами.

Но, видимо, остаться ни с чем он не мог и решил получить хоть что-то.

— А пульку дашь? — Затем спохватился и добавил: — А лучше две!

— Зачем тебе пули? — оторвался я от своей сумы.

— Вот вернешься — увидишь, — бросил он и по-хозяйски протянул руку.

Важность из него просто сочилась, и, не выдержав такого напора, я хмыкнул и, нащупав в мешочке на поясе два цилиндрика, вложил их в детскую ладонь:

— Держи!

Не успел я сказать еще что-либо, как Никфор просто испарился, вылетев из палатки, как те самые пули в его руках. Но когда он оказался снаружи, я услышал женское: «Ой!», а через мгновение со стороны входа донеслось:

— Дозволь войти, Дамитар. Княже.

Конечно же, я узнал голос, и от этого мое сердцебиение участилось, а волосы на затылке встали дыбом. Я постарался придать себе как можно более невозмутимый вид и, повернувшись, сказал:

— Проходи, Аньяра.

Девушка сделал всего пару шагов и, остановившись, обвела внутреннее убранство взглядом, а затем посмотрела на меня. Всмотревшись в ее глаза, я на мгновение забыл, как дышать, а все проблемы как-то улетучились сами собой. Затем увидел, как ее, такие притягательные, губы шевелятся, и единственное, что разобрал, было мое имя.

— Прости, что ты сказала? — переспросил я после встряски головой.

Девушка прекрасно поняла мою реакцию, поэтому мило улыбнулась и повторила:

— Я так и не поблагодарила тебя, Дамитар, за спасение от огнегривов. Да и вчера — от железодеев.

От волнения мгновенно почувствовал, как у меня горят уши, и, почесав затылок, начал говорить с идиотской улыбкой на лице. О том, что любой на моем месте поступил бы так же, что как я мог пройти мимо, да и вообще я никакой не герой. Почему-то рассказал о велосипеде, которого боялся в детстве.

В общем, нес всякую несвязную чушь. А потом случайно посмотрел на кривую, ухмыляющуюся рожу Воледара, который наблюдал всю эту картину. И на Вараню, прячущую улыбку за видом бурной деятельности. Благо ее помощницы Надеи не было, видимо, убежала на встречу с Когтем. «Да ну вас всех», — мысленно махнул рукой и, словно прыгнув в активную зону реактора, сказал:

— Аньяра, не хочешь прогуляться?

И сразу же прикусил губу, так как понял, что за столько времени так и не удосужился узнать о местных нравах. Вдруг мое предложение расценят не так, как я ожидаю? Но, к моему облегчению, небеса не разверзлись, и Аньяра с улыбкой ответила:

— С радостью, княже.

Бросив взгляд на свои вещи, я подумал, что за час прогулки ничего не случится. И с такой мыслью направился на выход, увлекая за собой Аньяру.

Снаружи уже было темно, а вокруг ни единого огонька, только небольшой луч света пробивался через полог палатки. Но и за пределами единственного убежища все прекрасно видно, благодаря этому сказочному небу с его причудливой яркой паутиной.

Большинство уже видело десятый сон. То там, то тут виднелись небольшие группы — люди улеглись спать прямо на земле, прислонившись друг к другу. Видимо, так теплее, хотя температура вполне себе комфортная. Но и одинокие силуэты также имелись. А еще доносились приглушенные голоса тех, у кого пока оставались силы на разговоры.

Немного отойдя от лагеря, мы оказались в самой что ни на есть романтической атмосфере. Но, не имея опыта тесного общения с девушками, кроме как учебного дискурса об устройстве двигателей космических кораблей, я сильно волновался. Поэтому болтал — болтал много, обо всем и ни о чем, рассказывая все, с момента, как повстречал Васимира. Хорошо, хоть смог умолчать о событиях до моего появления на этой планете. Аньяра же только уточняла детали и периодически смеялась над моими поступками или мыслями.

Не знаю, понравилась ли беседа Аньяре, а точнее мой монолог, но мне в ее компании было хорошо, и я хотя бы на час позабыл обо всех этих ужасах предыдущих месяцев.

Уже возвращаясь обратно, на краю этого сонного царства я тихо попросил:

— Аньяра, не называй меня князем, я для тебя Дамитар.

— Я дочь купца, Дамитар, и знаю цену происхождения, — после непродолжительных раздумий ответила она. — И твой титул ласкает мне слух.

Вот после этого впервые почувствовал воодушевление, что я князь.

* * *

На следующее утро я, Кирим и еще четверо парней Когтя получали последние напутствия чуть ли не от каждого человека в лагере. Люди толпились вокруг нас, хлопали по плечам, и от этого складывалось впечатление, что нас провожают в последний путь, а не на три дня. Хотя кто знает, как там все обернется.

Неожиданно рядом появилась моя вчерашняя спутница. Она резко схватила меня за руку и, дернув за нее, с тревогой выпалила:

— Возвращайся живым, Дамитар, слышишь, живым!

И тут же скрылась в толпе, оставив меня гадать: «Что это было?» Даже обернулся к Кириму за ответом, но, встретив его взгляд с прищуром, проглотил невысказанный вопрос. «Ладно, потом разберемся, когда вернусь», — подумал я. И крикнул:

— Все, нам пора!

Потрепав на дорожку Никфора по волосам, перекинулся парой слов с Когтем и Вараней, после чего развернулся и зашагал в сторону границы обитания йортов. По мере моего движения толпа расходилась в стороны, пока, наконец, я не вышел на простор. Но и тут меня ждал сюрприз в виде одиноко стоящей фигуры священника.

Проходя мимо, я немного замедлился, всматриваясь в его изувеченное лицо, ожидая, что он что-то скажет. Но он молчал, и его единственный глаз, казалось, прожигал меня насквозь. Под этим суровом и вкрадчивым взглядом я ощущал себя букашкой. И чего я ему такого сделал, что