Наши с ней шаги были почти бесшумны. На каждом повороте свет гирлянд скользил, обтекая нас мягкой волной. По нашему с ней общему прошлому, которое вдруг стало не таким тяжёлым. Между нами в этот момент не было слов — только беззвучная и молчаливая близость, пронзительная и тихая. Будто всё то, что произошло за годы, которые я прожил в этой новой жизни, вело меня с ней именно сюда. В круг людей, которых мы с Ксюшей действительно могли бы называть своей семьёй.

Когда музыка затихла, мы ещё мгновение стояли, не отпуская друг друга. Ксюша чуть улыбнулась, и я с удовольствием ответил ей на эту улыбку, вложив в неё всю любовь к своей сестре, о которой я даже и не мечтал в прошлой жизни, но получил в этой.

Возможно, ради того, чтобы обрести это, действительно стоило умереть.

Пусть и понимал, что ещё рано, но лучше момента не будет.

Я сунул руку в карман своего пиджака и вынул из него небольшую бархатную коробочку.

— Ксюша, у меня для тебя кое-что есть…

Её глаза удивлённо распахнулись, и она уставилась на меня.

— Саша, ещё же рано…

— Я знаю, — кивнул я. — Но я хочу сделать это прямо сейчас. Это мой подарок тебе.

Она с подозрением посмотрела на коробочку. Взяла с небольшой опаской и открыла.

— С новым годом, — произнёс я, глядя на её недоумевающее лицо.

— Это чего такое? — не поняла она и достала из коробочки лежащий внутри предмет. Металлическое кольцо с висящим на нём ключом.

— Ключ, — просто ответил я. — От квартиры.

— Чего? — опешила она. — В смысле, от квартиры⁈ Это как⁈

— А вот так, — усмехнулся я, с удовольствием глядя на её растерянное лицо. — Я купил тебе квартиру.

Увидев, что она уже собиралась возмутится такому подарку, быстро поднял ладонь.

— Ксюша, помолчи, пожалуйста, и дай мне сказать. Я знаю всё, что ты сейчас можешь придумать для того, чтобы возразить мне. Правда. Я много думал, что тебе можно подарить. Всё мне казалось или слишком мелким, или слишком показным. Ну что я тебе куплю — кольцо, телефон, отпуск? Ну бред же…

— И ты решил подарить мне квартиру? — едва не рассмеялась она.

— Дай я закончу. Ты ведь не из тех, кого можно удивить вещами. Ты всю жизнь прожила не ради них, Ксюш. Я помню, как ты радовалась тому, что мы наконец уехали из нашей старой квартиры. С какой радостью ты тогда собирала чемоданы. Я помню, как ты работала на двух работах, чтобы мы могли платить за неё, и говорила, что «потерпим ещё чуть-чуть», когда я был мелким. И я держался, потому что рядом была ты. Старался помогать тебе. А ты делала так, что даже та дерьмовая, сырая и ветхая квартира казалась мне домом.

Взяв её ладонь в свои пальцы, я бережно закрыл её, сжав ключи в её руке.

— Я вырос, Ксюша. Меня не нужно больше оберегать…

— Ага, ну конечно…

— Дай я закончу!

— Всё-всё, молчу.

— Так вот, — настойчиво продолжил я, глядя на счастливую и даже в какой-то мере нетерпеливую улыбку на её лице. — Ты потратила столько сил и времени для того, чтобы у нас была крыша над головой. И теперь я хочу, чтобы у тебя была своя. Можешь жить там. Можешь не жить и дальше быть здесь, в «Ласточке». Как тебе захочется. Но я хочу, чтобы теперь у тебя было своё место в этом мире, Ксюша. Своё собственное. Это мой подарок тебе и… Стой! Задушишь!

Она вцепилась мне в шею, обхватив её руками.

— Какой же ты балбес, — простонала она, зарывшись лицом мне в плечо, и я ощутил, что она плачет. — Ну вот зачем ты это сделал…

— Ксюша, ты…сяч

— Я тебе ручку на новый год подарить хотела, — уже чуть ли не рыдала она. — И как мне теперь такое перебить, а⁈

Мне оставалось лишь смеяться, как губка впитывая её радостные эмоции. Воистину, это был потрясающий момент.

— С новым годом! — закричали мы, когда по висящему над стойкой телевизору отбили куранты Императорского дворца.

— С новым годом! — вопили одни.

— С наступившем! — вторили им другие.

— С праздником! — добавили третьи.

Кажется, что в этом момент от радостных криков всё здание заходило ходуном, а звон сталкивающихся бокалов показался мне оглушительным.

Кстати, ручку Ксюша мне подарила очень красивую. Перьевую. Чёрная с золотом. Как по мне, шикарный подарок.

Я сидел рядом с одним из столиков, лопал оливье и слушал болтовню девчонок, которые разворачивали подарки. Ещё периодически почёсывал лежащего у моих ног Брама за ухом. Пёс, кажется, оказался единственным, кто не оказался рад своему подарку — большой резиновой кости с пищалкой. После того, как Ксюша разорвала обёртку и торжественно вручила игрушку псу, харут презрительно посмотрел на неё, уфнул и улёгся на пол с недовольной рожей.

Нет, ну а правда? Мне что, ещё и ему хату дарить? Хотя, может будку? Только куда её ставить, вот вопрос…

Правда все эти мысли моментально выбило из моей головы, когда я ощутил первые волны тревоги. Что-то изменилось. Едва ощутимо. Почти незаметно. В общий фон счастливых эмоций вплелись новые ноты. Удивление. Встревоженность. Подозрение. Я окинул взглядом зал…

…и встретился глазами с вошедшим в бар человеком.

Что сказать. Если судить по его лицу, то великий князь Николай Меньшиков точно не страдал переизбытком праздничного настроения.

Глава 19

Стоит ли говорить о том, что всё порождённое праздником хорошее настроение исчезло так же стремительно, как выпивка в руках Михалыча?

Думаю, что смысла в этом нет.

Прошла секунда. Может быть, чуть меньше. Вошедшего в бар князя заметила Мария. Музыка тут же стихла.

— Какие люди, — даже не пытаясь скрыть раздражения в голосе, произнёс Князь, глядя на Меньшикова. — И что же привело вас на наш скромный праздник жизни, ваше высочество?

Его голос, показательно вежливый, тем не менее сочился ядовитым сарказмом, ясно показывая отношение хозяина заведения к новому гостю. На самом деле яда в его голосе было столько, что я удивился тому, как краска со стен слезать не начала.

— Как всегда, Князь, — сухо ответил Николай. — Работа.

—