Матвей медленно покачал головой.

— Уходите, — произнёс он спокойно, но достаточно громко, чтобы все услышали. — Пока можете.

Митька аж покраснел от возмущения.

— Ты чё сказал, голозадый холоп? Может, плохо слышишь? Мы от князя Сабурова пришли, мятежников усмирять! А ты тут корячишься! С тебя первого начать⁈

— Я предупредил, — Крестовский развёл руками. — Больше не буду.

— Вязать его! — рявкнул командир. — Да покрепче! На площади повесим для примера, чтоб другие знали!

Трое наёмников спешились и направились к метаморфу. Один достал верёвку, другой — боевой нож, третий для верности взвёл курок револьвер.

— Ну чё, дядя, сам пойдёшь или помочь? — ухмыльнулся самый молодой из них, парень лет двадцати с гнилыми зубами.

Матвей глубоко вздохнул. В его памяти всплыли лица погибших товарищей — Андрея и Павла. Двадцать лет он пил, чтобы забыть их крики. Двадцать лет искал смерти на дне бутылки. Но воевода дал ему новую цель — защищать этих людей. И он будет защищать.

Трансформация началась мгновенно. Тело Крестовского взорвалось ростом, одежда лопнула по швам. За какие-то секунды на месте среднего роста мужчины возникло трёхметровое чудовище. Существо отдалённо напоминало помесь медведя и богомола — массивное туловище на мощных лапах, но с неестественно длинными конечностями. Вместо шерсти всё тело покрывала костяная броня из множества подвижных пластин, создающих почти непробиваемый панцирь. Руки удлинились и завершались острыми как бритвы когтями. Но самым жутким была голова — усеянная глазами разного размера, она обеспечивала обзор во все стороны одновременно. Часть глаз светилась красным, другие отливали фиолетовым — они видели в разных спектрах, от инфракрасного до ультрафиолетового.

— Мать честная! — заорал парень, не уважающий зубные щётки, и выпалил из пистолета в упор.

Пуля ударила в костяную броню и отрикошетила, впившись в плечо его товарища с ножом. Остальные наёмники открыли беспорядочную пальбу. Площадь наполнилась грохотом выстрелов и паническими криками.

Матвей двинулся вперёд. Первым делом он схватил ближайшего стрелка — того самого парня — и вскрыл от паха до горла одним слитным движением. Кровь брызнула фонтаном. Второй наёмник попытался ударить ножом, несмотря на рану — храбро, но глупо, и метаморф вогнал костяной клинок в череп нападавшего с такой силой, что тот сквозь шею погрузился в недра чужого корпуса, достав до лёгких.

— Убить его! Всем стрелять! — визжал Митька, паля из автомата.

Но Крестовский уже врезался в толпу. Его многочисленные глаза отслеживали каждое движение противников. Правая лапа с когтями вспорола живот бородачу с обрезом. Левая отсекла голову наёмнику, пытавшемуся забросить гранату. Костяная броня отражала пули, а те немногие, что находили щели между пластинами, не могли остановить разъярённого метаморфа.

Один из бандитов попытался сбежать, но Матвей настиг его тремя прыжками и раздавил тело о землю массивными нижними лапами. Другой умолял о пощаде, стоя на коленях, но когти вспороли ему горло прежде, чем он договорил молитву.

Митька Лихой заорал водителю давать задний ход, но старый Волгарь заглох в самый неподходящий момент. Водитель в панике крутил ключ зажигания, двигатель надрывно скрежетал, но не заводился. Метаморф прыгнул на десять метров вперёд и приземлился прямо на капот машины, продавив его своим весом. Задние колёса транспорта под хруст сминаемого железа оторвались от земли, осколки стекла прыснули вовне, как конфетти. Командир Стальных Псов выскочил из кабины и, вопя во всю глотку, попытался бежать, но споткнулся и упал в мокрую грязь.

— Не надо! Я же по приказу! Князь велел! — заверещал он, отползая назад.

Крестовский схватил его за ноги обеими лапами и разорвал пополам, как лист бумаги. Предсмертный крик Митьки эхом разнёсся по деревне.

За несколько минут всё было кончено. Два десятка трупов устилали площадь. Кровь растекалась лужами, смешиваясь с октябрьской грязью. Части тел валялись повсюду — здесь рука, там голова, чьи-то внутренности намотались на забор.

Матвей начал обратную трансформацию. Костяная броня втянулась под кожу, конечности укоротились, множественные глаза слились в обычную пару. Через минуту метаморфоза завершилась. На площади весь в крови и лохмотьях стоял человек, а не монстр.

Метаморф горестно оглядел удручающий пейзаж и покачал головой. Из домов начали выглядывать жители. Кто-то перекрестился, кто-то зажал рот ладонью, чтобы не вырвало.

— Это самое… — Крестовский почесал затылок, разглядывая кровавую бойню вокруг. — Помогите мне теперь убраться. Трупы надо собрать и сжечь, пока воронья не налетело. Да и кровь смыть не помешает, а то дети увидят — напугаются.

Он говорил обыденно, словно речь шла об уборке после ярмарки, а не о последствиях жестокой битвы. Староста Ермолай первым вышел на площадь, осторожно обходя лужи крови.

— Кто ты, воин?.. — заторможенно пробормотал он, глядя огромными глазищами на пришлого мага.

— Воевода велел защищать, — махнул рукой Матвей, — я защищаю. Давайте лучше за дело возьмёмся, пока не начало вонять.

* * *

Пахомий Мукаев поднял кулак, и его отряд из полусотни бойцов остановился в двухстах метрах от деревни Вышманово. Бородатый командир Убойных Стрелков внимательно изучал расположение домов, оценивая возможные огневые точки. За двадцать лет службы в различных ратных компаниях он научился чувствовать засады нутром.

— Егор, поднимись, — приказал он худощавому молодому человеку с жезлом на поясе. — Посмотри, что там.

Аэромант ранга Подмастерье кивнул и взмыл вверх, поддерживаемый воздушными потоками. Через минуту он опустился, нахмурившись.

— Командир, там только один человек. У въезда в деревню, на поленнице. В броне из… — Егор замялся, — из какого-то Холодного железа, точнее не скажу. С пулемётом.

— Один? — Мукаев почесал бороду. — Не нравится мне это. Где остальные?

— Никого больше не видел. Крестьяне по домам попрятались, ставни закрыты.

Пахомий обвёл взглядом своих бойцов — закалённых в десятках стычек наёмников, вооружённых автоматами, гранатами и холодным оружием. Пятьдесят против одного — абсурдное соотношение. Слишком абсурдное.

— Ловушка, — пробормотал он себе под нос. — Точно ловушка. Но приказ есть приказ…

Командир развернулся к отряду:

— Слушать меня! Первая и вторая десятки — левая колонна, третья и четвёртая — правая. Пятая в резерве со мной. Входим осторожно, прикрываем друг друга. Кузьма, Фёдор — ваши снайперы по крышам работают. Егор — в воздухе держись, прикрывай сверху.

Наёмники выстроились в две колонны и двинулись к деревне.

* * *