Заглушил двигатель микроавтобуса и вышел наружу, разминая затекшие от долгой дороги мышцы и оглядываясь по сторонам. Место действительно казалось каким-то неправильным… Слишком спокойным, слишком красивым, слишком безопасным на фоне того хаоса, который творился в окрестных лесах, кишащих прорывами и монстрами.

Енот тоже выпрыгнул из салона и принялся обнюхивать траву, деловито обходя поляну по периметру и периодически останавливаясь, чтобы покопаться в земле или понюхать какой-нибудь особенно интересный цветок.

Тишина… Полная, звенящая, абсолютная тишина, которая давила на уши и заставляла сердце биться чаще, потому что в лесу не должно быть такой тишины. Обычно всегда слышны какие-то звуки, птицы поют, насекомые жужжат, ветер шумит в листве, монстры рычат где-то вдалеке. А здесь ничего этого не было, только тишина, которая казалась неестественной и пугающей.

— Едрить колотить! — послышался возглас откуда-то сверху и я резко напрягся, пытаясь найти источник звука.

Следом раздался задорный хохот, громкий, раскатистый, какой-то по-деревенски искренний и веселый, эхом разносящийся по поляне и заставивший меня вздрогнуть и схватиться за Профопол. Хохот тоже доносился откуда-то сверху, из кроны дуба, и вскоре я увидел, кто это там так смеется.

На одной из толстых веток, метрах в пяти от земли, сидел дед. И это был не какой-нибудь благородный старец с белоснежной бородой и мудрым взглядом, а самый что ни на есть деревенский дедуля из какой-нибудь глухой глубинки.

На голове у деда красовалась потрепанная шапка-ушанка, несмотря на то что на улице стояла довольно теплая погода, на теле драная майка-алкоголичка, когда-то белая, а теперь серо-желтоватая от времени и многочисленных стирок. На ногах какие-то старые спортивные штаны и резиновые сапоги, а лицо его покрыто густой седой бородой, из-под которой виднелся широкий рот, растянутый в довольной улыбке.

— Ишь ты, гость какой пожаловал! — прокричал дед, продолжая хохотать и болтая ногами в воздухе, словно мальчишка, а не старик, которому явно за сотню лет, судя по морщинам и общему виду. — Давненько у меня гостей не было, годков так десять, а может и больше! Народ нынче пугливый, в лес шибко глубоко не лезет, всё по дорожкам да по тропинкам ходит, боится небось!

Говорил дед с ярко выраженным деревенским акцентом, проглатывая некоторые звуки, растягивая гласные и вообще изъясняясь так, что мне пришлось напрячь мозг, чтобы разобрать все его слова. Всё-таки подобную речь я слышал только у жителей самых глухих деревень, куда цивилизация не добралась даже после появления системы. Да и то, это было в прошлой жизни, когда я был еще молодым.

— Здравствуйте, — помахал ему свободной рукой, на всякий случай продолжая держать Профопол наготове и не спуская глаз с деда. Всё-таки что-то в этой ситуации было совершенно неправильным, пусть старик и выглядел совершенно безобидным.

— И тебе не хворать! — гаркнул дед, спрыгивая с ветки с такой легкостью, которая совершенно не вязалась с его возрастом. Он ловко приземлился на мягкую траву, после чего выпрямился в полный рост, и я понял, что дедуля этот не такой уж и маленький, ростом под два метра, а может и больше. Да и сложен довольно крепко, не смотря на возраст. — Ну чаво, парень, чаем угоститься, аль самогонцу? У меня тут запасы есть, всё натуральное, на травках!

— Спасибо, не откажусь, — осторожно ответил я, потому что отказываться от гостеприимства в таких местах это плохая идея. Да и чайку хлебнуть на самом деле не против. Отравить он вряд ли меня сможет, всё-таки даже без сознания я вполне могу восстанавливать свое тело.

Плюс дед, судя по всему, не собирается меня убивать, иначе уже давно бы сделал это, учитывая его скорость и силу, которые явно не соответствовали внешнему виду.

— Во-во, правильно! — обрадовался старик, хлопнув меня по плечу с такой силой, что я чуть не покачнулся. — Сразу видать, человек культурный, гостеприимство уважает! А то нынче молодежь пошла какая-то нервная, всё бегает, торопится, некогда им посидеть, поговорить по душам!

Дед повернулся к дуплу, собираясь видимо пригласить меня внутрь, но потом остановился, почесал затылок и ухмыльнулся, глядя куда-то за мою спину.

— А ну-ка, Ванюша, поздоровайся с гостем! — громко крикнул он, обращаясь к кому-то за моей спиной. — Не надо так прям сразу пужать человека, он же городской, небось!

Я медленно обернулся, и в первый момент не сразу понял, что именно вижу, потому что за моей спиной, буквально в паре метров от меня, стоял огромный медведь, ростом метра под три, а может и больше, с шерстью темно-бурого цвета и мордой, на которой почему-то читалось выражение явного любопытства и даже дружелюбия.

И что самое странное — на голове этого медведя тоже красовалась шапка-ушанка, точно такая же потрепанная, как у деда, только размером побольше. Причем сидела она на медвежьей башке пусть и довольно комично, но при этом как-то естественно, словно медведь привык носить головные уборы и считал это совершенно нормальным.

— Кек⁈ — истерично пискнул енот где-то рядом, видимо тоже заметив медведя и не очень понимая, как реагировать на такое соседство.

А медведь по кличке Ванюша продолжал стоять, слегка покачиваясь с лапы на лапу, и смотрел на меня маленькими умными глазками, в которых читалось что-то очень похожее на человеческий интеллект.

Вова, ты главное помни, что если убегаешь от медведя, тебе не обязательно надо быть быстрее него. Главное быть быстрее других убегающих…

Глава 16

Группа охотников собралась у старого дерева, где в дупле нашли брошенный жертвой коммуникатор. Всего их собралось пятеро, и все они явно не принадлежали к категории людей, которых можно назвать приятными или хотя бы нейтральными.

Первой была та самая девушка с ножом, которая все-таки смогла настигнуть цель, но получила по голове молотом. Звали её Марина, и она до сих пор злилась на тот случай, периодически потирая затылок, где осталась болезненная шишка от удара. Характер у неё и без того мягко говоря скверный, но теперь девушка прокручивала в голове самые скверные мысли, представляя, как расправится со своим обидчиком.

Рядом с ней стоял здоровенный мужик по кличке Бык. Именно кличке, потому что настоящее имя он никому не называл. Два метра роста, широченные плечи, бритая голова и шрам через