Они знали. Конечно, знали. Все эти годы, что я потратил, собирая по крупицам правду, для них это было азбучной истиной.

Про себя я называл их Чужаками.

Эти три года я собирал информацию о них. И теперь, глядя на юные лица, видел их за кулисами каждой значимой войны, в тени каждого трона.

Не факт, что это были именно эти люди. Возможно, тем, кого я видел перед собой, и правда еще не было и тридцати. Но их пост и статус оставались неизменными на протяжение долгих поколений жителей Тихой Звезды, так что по большому счету мне было все равно, по тридцать им лет или по три тысячи.

Чтобы отыскать правду я рылся в архивах, куда обычному смертному доступ был заказан даже под страхом смерти. Я пробирался в запретные отделы королевских библиотек, платя за вход знаниями о проводниках. Я сидел в пыльных подвалах древних руин, где ветер свистел сквозь треснувшие каменные плиты, и изучал полустертые фрески, на которых изображались фигуры, чья мощь явно превосходила все, что было доступно тогдашнему человечеству.

Они всегда были на голову выше, эти «наблюдатели». Но они не были богами, нет. Скорее… садовниками, следящими за своим садом.

Они не афишировали свою силу, но следы их присутствия я находил повсюду. В дневниках забытых полководцев, которые выигрывали битвы благодаря «внезапному озарению». В указах королей, резко менявших политику государства после встречи с «таинственным советником».

Они вмешивались в историю, но делали это аккуратно, притворяясь одними из нас. Чаще всего — королями, королевами, вождями. Направляли развитие цивилизации по определенному руслу.

И я понял, зачем. Они ждали. Ждали, когда Тихая Звезда достигнет определенного уровня в освоении Потока. Ждали момента, когда можно будет открыть для нашей планеты двери в их мир, который должен был быть несравнимо более развит.

Феор тихо вздохнул, глядя в пол. Юлианна скрестила руки на груди, ее взгляд был откровенно скучающим. Остальные сохраняли бесстрастные маски.

Исходя из этой логики для «повышения» должны были существовать некие условия. Критерии, по которым они оценивали готовность мира. Я смог предположить лишь три возможных.

Первое — средний уровень владения Потоком среди населения. Второе — разнообразие. Количество и глубина разработанных техник, видов манипуляции энергией. И третье — наличие мастера, достигшего высшей сферы — Проявления Жизни.

Косвенным доказательством этой теории было то, что о сфере Проявления Жизни знало немало народу, несмотря на то, что ни в одних официальных документах ни одной страны не было записей о том, чтобы кто-то реально достиг этого уровня. То есть о Проявлении Жизни обитателям Тихой Звезды рассказали они.

Все, что я сделал на этой Ассамблее — публикация новой практики, выступление Архана — было рассчитано на то, чтобы максимально ускорить достижение этих критериев. Я подталкивал планету вперед, надеясь, что это сработает.

В комнате воцарилась тишина, которую на мгновение нарушил лишь скрип половицы под чьей-то ногой. А потом один из них, высокий мужчина с острыми чертами лица и невероятно светлыми, почти белыми глазами, откинул голову назад и разразился громким, откровенно издевательским смехом.

— Поторопился, парень, — произнес он, и в его голосе звенела ледяная усмешка. — Слишком уж поторопился. Ты сунул нос в дела, до которых тебе расти веками, и теперь, когда ты увидел наши лица и наболтал лишнего, тебя просто пришьют за ненадобностью. Никакого «повышения» для этой планетки сейчас не будет. Критерии не выполнены и даже не близки к тому.

Я почувствовал нешуточное напряжение, но голос мой прозвучал ровно, без дрожи.

— И каковы же эти критерии? Официально.

— Официально? — он усмехнулся снова, но уже без прежней ярости, с холодным снисхождением. — Хотя бы один подтвержденный мастер Проявления Жизни. Хотя бы полмиллиона мастеров Сдвига Тверди. И, наконец, хотя бы миллиард душ, завершивших уровень Полного Штиля. Пока что Тихая Звезда пролетает по всем пунктам.

Я медленно кивнул, как будто проверяя некий внутренний список. Так я и думал. Цифры были пугающими, но не неожиданными.

— Возможно, я и поторопился с формальным запросом, — признал я. — Но это не имеет значения. Потому что благодаря новой практике, которую я обнародовал, массовое появление мастеров Сдвига Тверди — это вопрос пяти, максимум десяти лет. Энтузиазм, который я разжег в людях, уже не остановить. Миллиард на Полном Штиле? При нынешних темпах распространения знаний — пара лет, не больше. Что касается мастера Проявления Жизни… — я позволил себе короткую, почти незримую улыбку, — может, я и не достиг этой сферы официально, но мое недавнее противостояние нескольким десяткам мастеров Раскола Земли, думаю, ставит меня на сопоставимый уровень.

Я сделал шаг вперед, мой взгляд скользнул по каждому из этих застывших, надменных лиц.

— Так что выход Тихой Звезды на нужный вам уровень — это уже не вопрос «если» или «как», а вопрос «когда». И это «когда» измеряется годами, а не веками. Для вас, наблюдавших за нами поколениями, эта разница уже не должна играть никакой роли. Процесс запущен. Остановить его теперь не смогут никакие короли.

— Софистика, — отрезал тот самый насмешливый Чужак. — Ты как бегун, который не добежал метр до финиша, и уже кричит о победе, показывая на отстающих. Но финишная лента не порвана. Ты не победил. Ты даже не участвовал в забеге по правилам. Ты пролез через дыру в заборе. Тем более твоя «победа» в том противостоянии — не победа в прямом бою, а цепь уловок и ловушек. И тем более… — его глаза сузились, и в них мелькнуло холодное знание, — твое собственное тело разлагается. Мутация в том чудовище, что ты называешь своим телом, необратима. Тебе осталось год, от силы два. Ты не просто не добежал. Ты упал за шаг до финиша и ползешь, истекая ядом.

Воздух словно сгустился. Они знали. Они видели меня насквозь.

Я почувствовал, холодок страха скользнул по позвоночнику, но он тут же был задавлен волей. Склонить голову было не в моих правилах.

— Признаю, — сказал я, и голос мой прозвучал тише, но без тени неуверенности. — Да, я хочу продвинуть Тихую Звезду в высшую лигу, чтобы найти способ исцелиться. Это мой главный интерес. Но раз уж я все равно умру в ближайшее время, если ничего не изменится, то какой смысл убивать меня сейчас? Вы лишь ускорите неизбежное на год-два. А сохранение вашей тайны… оно в моих интересах. Представьте, что станет известно: как только мир достигнет определенного уровня, на него снизходят неизвестные полубожественные существа. Энтузиазм, который я с таким трудом разжег, испарится в одночасье. Большинство предпочтет