Противник Архана, высокий и худощавый мужчина в темно-синих одеждах с гербом Альфарда, вышел на арену, и тут же словно растворился в ней, его аура слилась с воздухом, становясь неосязаемой угрозой.

И когда рефери дал сигнал к началу боя, стало понятно, что он будет куда сложнее, чем мы с Арханом изначально планировали.

Мощь, которую он обрушил на Архана, была не уровня ранней стадии, как предполагала разведка. Это вне всяких сомнений была сила средней стадии Зыбучих Песков.

Его Ледник пульсировал колоссальным объемом энергии, многократно превосходящим скромные резервы Архана на Вулкане.

Бой начался с невероятной скоростью. Архан ринулся вперед, пытаясь закрыть дистанцию, но его противник, Каэлен иль Альфард, даже не сдвинулся с места.

Он лишь провел рукой по воздуху, и пространство перед ним закипело. Из сгустков Потока родились десятки фантомных змей. Их тела были сплетены из сияющей, переливающейся энергии, а глаза горели холодным зеленым светом.

Они не просто атаковали — они координировали свои действия. Одни бросались на Архана, вынуждая его отбиваться, другие оплетали его ноги тугими энергетическими кольцами, пытаясь сковывать движения, третьи выстреливали с дистанции ядовитыми плевками сконцентрированного Потока, которые разъедали все на своем пути.

Архан отбивался с яростью, его меч со свистом рассекал воздух, разрывая змей на клочки сияющей пыли. Каждый его удар по земле вызывал мини-землетрясение, раскалывающее каменные плиты арены.

Но на каждую уничтоженную змею Каэлен создавал две новых. Он стоял неподвижно, как дирижер, его пальцы плавно двигались в воздухе, направляя свой смертоносный оркестр.

— ОНИ НЕВЕРОЯТНЫ! — голос комментатора срывался от восторга. — ТАКОЙ УРОВЕНЬ БОЯ НЕ ВИДЕЛИ НА МАЛЫХ ЧЕМПИОНАТАХ ДЕСЯТИЛЕТИЯМИ! СКОРОСТЬ, МОЩЬ, КОНТРОЛЬ! СМОТРИТЕ, КАК МАСТЕР АЛЬФАРД КОНТРОЛИРУЕТ ПРОСТРАНСТВО!

Толпа ревела, сходя с ума от зрелища. Они видели, как Архан, словно титан, крушил все вокруг, и как его противник парировал эту грубую силу изящными и смертоносными иллюзиями.

Проблема Архана была в том, что у него не было арсенала. Его физическая мощь, хоть и чудовищная, была его единственным козырем. А Каэлен, чей ледник увеличивался с каждой стадией, к моменту достижения средних Зыбучих Песков мог позволить себе все.

Пока Архан разрывал одну группу змей, другие опутывали его тело петлями из энергии, которые с каждым моментом становились туже. Когда Архан пытался сделать рывок к самому Каэлену, тот просто отступал, скользя по воздуху.

Архан дышал тяжело, пот стекал с его лица, смешиваясь с пылью. Он был сильнее физически, но из-за того, что Каэлен уже тоже начал телесную перестройку, этот разрыв был не настолько велик, чтобы просто прорваться сквозь хаос.

А энергетическое превосходство противника было подавляющим. Фантомные змеи стали сжимать кольцо, их атаки стали чаще и точнее.

Они уже не просто отвлекали, а настоящими ударами хлестали по его спине и ногам, оставляя на коже красные полосы и заставляя ее покрываться зеленоватыми пятнами из-за ядовитой энергии.

Архан отступал. Медленно, с боем за каждый шаг, но он отступал. Каэлен, все так же невозмутимый, шел за ним. Кольца его змеиного стиля боя сжимались, становясь все плотнее, все опаснее. Архан метался в этой ловушке, как зверь в клетке, не в силах найти слабое место в тактике противника, не имея инструментов, чтобы парировать его бесконечно разнообразные атаки.

Казалось, еще немного — и Архан будет полностью скован, раздавлен превосходством техники и мощи.

Именно в этот момент к его уху, сквозь рев толпы и шипение змей, прорвался тонкий, знакомый шепот. Голос моего отблеска, пробравшегося на самую грань защитного купола арены.

— Он боится ран, — прошептал я. — Его тело не прошло полную перестройку. Каждая травма для него — утечка силы, потеря контроля. Твое же тело лишено подобного недостатка. Оно будет сражаться, даже когда от него останутся клочья.

Архан замер на мгновение, и по его окровавленному лицу поползла медленная, почти безумная ухмылка. Он прохрипел что-то неразборчивое, а затем рассмеялся. Это был не смех радости, а хриплый, животный звук, полный мрачного осознания и принятия.

И он перестал защищаться.

Когда следующая змея впилась ему в плечо, он даже не попытался ее стряхнуть. Вместо этого он рванулся вперед, прямо через рой фантомов, игнорируя десятки новых небольших рваных ран.

Его кулак, игнорируя технику и защиту, со всей дури полетел в голову Каэлену. Тот успел отшатнуться, но не полностью.

Удар пришелся по касательной, но даже этого хватило, чтобы разбить ему губу и заставить отпрянуть с первым проблеском удивления в глазах. Взамен Архан получил еще три глубоких прокола в грудь и живот.

Курс обмена был невыгодным. За каждую царапину на противнике Архан платил ручьем собственной крови. Но он продолжал, всецело полагаясь на регенерацию и мощь своего тела, идеально удерживающего Поток.

Он стал биться как одержимый, как человек, для которого не существовало ни боли, ни страха смерти. Он ловил змей руками и разрывал их, не обращая внимания на обжигающую ядовитую энергию. Он пробивался сквозь барьеры, принимая удары на себя, лишь бы нанести ответный.

И это сработало. Раненое плечо Каэлена теперь саднило, и из него сочился Поток. Его контроль над змеями стал менее точным, их движения — более рваными.

Еще один обмен — Архан получил перелом двух ребер, но его удар локтем раскроил Каэлену бровь, и тот на мгновение потерял равновесие, его концентрация дрогнула.

С каждым таким «обменом» Архан выглядел все более чудовищно. Он был весь в крови, его мундир висел клочьями, одна рука висела плетью, а из разбитого лица текли алые струйки.

Но он стоял. А Каэлен, хоть и с меньшими внешними повреждениями, дышал все тяжелее, его аура теряла плотность, а змеи становились полупрозрачными и медлительными.

И когда обессиленный Каэлен, пытаясь создать новую волну атакующих фантомов, на долю секунды открылся, Архан совершил последний, отчаянный рывок.

Он проигнорировал змею, впившуюся ему в бедро, и нанес свой финальный удар. Все, что осталось от его силы, вся его воля, вся его боль, оказалась вложена в это движение.

Кулак, кость которого уже была треснута, встретился с челюстью Каэлена с таким сокрушительным хрустом, который был слышен даже на задних рядах трибун.

Архан стоял, тяжело опираясь на дрожащую ногу. Каэлен иль Альфард лежал без сознания у его ног. С трудом переведя дух, Архан поднял голову, его единственный глаз, сияющий лихорадочным блеском сквозь опухоль и кровоподтеки, обвел ошеломленные трибуны.

Он сделал короткий, хриплый вдох, и его голос, усиленный последними каплями Потока, грянул под сводами, заглушая нарастающий