— Мирослав! — позвал я воеводу. — Начинаем мобилизацию. Собираем всех, кто может держать оружие.

— Всеобщую мобилизацию? — уточнил тот.

— Пока частичную. Но готовься к всеобщей. Если враг дойдёт до наших границ, каждый мужчина станет воином.

— Сколько времени даёшь на подготовку?

— Месяц, — ответил я. — Не больше.

Август прошёл в напряжённой подготовке. Укрепляли стены, запасали оружие, обучали ополченцев. Весь Смоленск превратился в военный лагерь.

И вот в начале сентября пришла весть, которой все боялись. Неведомая армия форсировала Дон и движется к Днепру. Впереди неё бегут толпы беженцев — половцы, русские поселенцы, жители разорённых городов.

— Сколько до нас? — спросил Якун.

— Если пойдут прямо — недели две, — ответил я, изучая карту. — Если будут города брать по пути — месяц.

— А Киев что делает?

— Киев собирает дружины. Но медленно и неорганизованно.

Тучи сгущались над Русью. Где-то на востоке шла армия, о которой никто ничего не знал. Русские князья продолжали спорить и интриговать. А время неумолимо шло к развязке.

Но я был готов встретить любого врага. Смоленск при мне стал сильным, дружина — закалённой, народ — единым. Чего бы ни стоила грядущая война, мой город её переживёт.

Виктор Крид, князь Смоленский, никого не боялся. Даже неведомых воинов с востока.

Буря приближалась. Но я встречу её во всеоружии.

***

Сентябрь принёс тревожные вести. С востока неумолимо приближалась орда, о которой рассказывали страшные истории. Киевский съезд князей завершился ничем — каждый готовился защищаться в одиночку. Но у меня был иной план.

— Мирослав, — сказал я воеводе, стоя на крепостной стене и глядя на восток, — наша дружина хороша, но её недостаточно. Тысяча семьсот человек против армии в сто тысяч — это не сражение, а самоубийство.

— Что предлагаешь, князь? — спросил он, нахмурив бровь. — Всеобщее ополчение поднимать?

— Ополчение тоже подниму. Но этого мало. Нужны профессиональные воины. Много профессиональных воинов.

— Где их взять? Русские князья сами дружины собирают, никто не поделится.

Я усмехнулся, вспоминая недавний литовский поход:

— А кто говорил о русских князьях? В Прибалтике полно воинов, оставшихся без господ после нашего похода. Наёмники, изгнанники, искатели удачи. За хорошую плату они послужат кому угодно.

— Литовцы? — удивился Мирослав. — Но они же наши враги!

— Были врагами, — поправил я. — А теперь могут стать союзниками. Серебро не пахнет, а хорошее жалованье лечит любые обиды.

— Опасно. Что если они в решающий момент перейдут к противнику?

— Тогда мы их перебьём, — просто ответил я. — Но думаю, не перейдут. У наёмников своя честь — они верны тому, кто платит.

Вечером я созвал военный совет. В княжеской думе собрались все командиры — Мирослав, тысяцкий Володимер, сотники, десятники. Нужно было обсудить план новой кампании.

— Друзья мои, — начал я, — враг близко. Наших сил недостаточно для обороны. Поэтому собираюсь ещё раз идти в Прибалтику, но теперь не для разорения, а для найма воинов.

— Кого именно нанимать думаешь? — спросил сотник Ратмир.

— Всех, кто умеет воевать и согласен служить за деньги. Литовских дружинников, эстонских лучников, ливонских рыцарей-изгнанников, скандинавских