— Что думаете? — спросил я собравшихся.

— Если правда то, что говорят, — медленно произнёс Мирослав, — то дело плохо. Очень плохо.

— Может, слухи преувеличены? — неуверенно предположил Володимер.

— Не похоже на преувеличение, — покачал головой Семён Лазаревич. — Торговые люди из разных мест одно и то же рассказывают. Огромная армия, неизвестный народ, движется на запад.

— Вопрос в том, — вмешалась Агафья, — что нам делать? Присоединяться к общерусской обороне или защищаться самостоятельно?

— Смотря какая будет эта оборона, — ответил я. — Если организованная и разумная — присоединимся. Если каждый сам за себя — будем действовать отдельно.

— А что, если эти... как их там... восточные воины дойдут и до нас? — спросил один из младших бояр.

— Дойдут, — уверенно сказал я. — Если остановить их не удастся, дойдут обязательно. Смоленск слишком богат, чтобы его обойти стороной.

— Тогда надо готовиться к осаде, — сказал Мирослав.

— К осаде тоже. Но в первую очередь — к полевой войне. Крепости штурмовать эти воины, может, и не умеют, а вот в чистом поле они, видимо, мастера.

Через неделю прибыли более подробные сведения. Лазутчики, отправленные на восток, вернулись с потрясающими известиями.

— Князь, — доложил старший разведчик, — мы видели их армию. Это... это не поддаётся описанию.

— Попробуй описать, — сухо сказал я.

— Конницы — тысяч сто, не меньше. Все на одинаковых конях, в одинаковых доспехах, с одинаковым оружием. Движутся как один человек. И дисциплина у них железная.

— А что за народ?

— Не знаем. Похожи на половцев, но не половцы. Говорят на незнакомом языке. И воюют совсем не так, как степняки.

— Как именно?

— Организованно. У них есть строй, команды, планы. Как у римлян в старых книгах описано.

Это было ещё хуже, чем я думал. Организованная армия всегда опаснее банды разбойников, даже если банда больше.

— Что ещё узнали?

— Они уже взяли несколько половецких городов. Без штурма, окружением и голодом. И пленных не берут — всех убивают.

— Всех?

— Всех, кто сопротивляется. Кто сдаётся — тех включают в свою армию. Говорят, у них уже есть отряды из местных.

Картина становилась всё мрачнее. Армия, которая не просто грабит, а завоёвывает. Армия, которая растёт за счёт покорённых народов.

— Сколько времени у нас есть? — спросил я.

— Если они пойдут прямо на Киев — месяца два. Если будут по пути города брать — больше.

— Хорошо. Немедленно шлите гонцов ко всем нашим союзникам. Мстиславу Удатному, Данилу Галицкому, всем, с кем у нас есть договоры. Созываем общий совет.

— А к великим князьям гонцов посылать? — спросил Якун.

— Посылать, — кивнул я. — Пусть знают — Смоленск готов участвовать в общей обороне, если она будет разумно организована.

— А если не будет?

— Тогда будем защищаться сами, — ответил я. — И дай бог, чтобы хватило сил.