Я хотел было сказать что-то, объяснить, открыл было рот… и понял, что девушки меня, скорее всего, попросту не поймут. Управлять эффектом ускорения у меня не получалось. Махнув рукой, я достал из браслета лист бумаги и карандаш, набросал краткое объяснение ситуации под ме-е-едленно движущимися взглядами сестёр, которые пытались уследить за моими движениями (страх на лице Рэн к тому моменту уступил место явному смущению) и положил лист на пол перед ними.

Сам же двинулся дальше по коридору, к озерцу. Надо закончить с двумя оставшимися даньтянями.

* * *

Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, я набрал полную грудь воздуха и зашагал к озерцу поближе, недвижимой фигурой замерев на берегу.

Сначала Жизнь. Впервые за долгое время я не наблюдал, а поглощал энергию из этого озера — и это не замедлило сказаться на довольно маленькой экосистеме. Я старался брать отовсюду понемногу, не высасывая досуха отдельных животных, но Духовный Взор всё равно показывал, как живность замедляет своё вечное движение — не умирает, но как минимум части всяких рачков заметно поплохело. Рыбы, пусть и были тоже крохотными, держались гораздо лучше. В итоге большую часть энергии я брал из живой слизи на дне — во-первых, там Ци было больше всего, а во-вторых, эти бактериальные колонии практически не замечали отбора, если не сильно наглеть. То ли из-за общего объёма этой биомассы, то ли потому, что умирающих собратьев тут же пускали на питательные вещества их соседи, быстро размножаясь и восполняя потери на получившемся субстрате…

Как бы то ни было, окрашивание второго даньтяня заняло всего лишь час (хотя во внутреннем восприятии он тянулся вечность) — навострился помаленьку после долгого перерыва, да и сказывался улучшенный после начала Перерождения контроль Ци. Можно было даже быстрее управиться, если бы не моё чрезмерно бережное отношение к озеру… но я не хотел оставить после себя мёртвый водоём. Это было бы… неправильно. Сколько лет (сотен? тысяч?) ушло бы потом на восстановление бурлящей здесь жизни? И всё ради того, чтобы сэкономить себе десяток-другой минут? Не говоря уж о том, что мне ещё медитировать здесь оставшиеся сутки.

Кстати… я скосил глаза в интерфейс и задумчиво хмыкнул. Не показалось. Сродство с Жизнью выросло на процент. Бережное отношение к природе уже себя окупило.

Стоило мне закончить, как тело вновь пронзило уже знакомое ощущение — послабее, чем в первый раз, но всё равно добрых пару минут я был в некоторой прострации. И, судя по замершим в воде безглазым белесым рыбёшкам, мир как будто замедлился ещё немного.

Третий даньтянь я окрашивал, вновь вернувшись в коридор — возле озерца Воздуха было маловато. Управился уже привычно, быстро, минут за сорок, судя по клепсидре. Как ни крути, но с Воздухом мне управляться проще всего — всё-таки первая моя Стихия, да и Сродство выше, чем в остальных…

Вновь всё моё существо скручивает сладостная пытка, а из груди рвётся невольный полувой-полустон. Пока я приходил в себя и собирал глаза в кучу, сёстры, только успевшие расслабиться и заняться своими делами, вновь подскочили, напуганные моим резким воплем. Сложно даже представить, как они восприняли тот звук, что вырвался из меня, учитывая текущую разницу в нашем восприятии.

* * *

— АААААААА! Атта, помоги! Моя нога-а-а-а!

Кель лишь ухмыльнулся, слушая глухие вопли из-за очередного завала, который он устроил. Кажется, кого-то хорошенько придавило камнями. Конечно, Заклинателя, даже хренового, так просто не убить… даже ранить, на самом деле, сложно… но проблем этой четвёрке он уже обеспечил просто кучу. Потому как поймать адепта Земли в подземельях, не имея при этом соответствующей Стихии — это надо очень сильно постараться. Даже с таким численным преимуществом.

Невидимые ямы с острейшими каменными кольями, прятавшиеся под тончайшей гранитной коркой. Обвалы. Смыкающиеся стены, бесследно прячущие и вновь открывающие часть ходов на перекрёстках в и без того запутанном лабиринте. Идеально гладкие полы, заставляющие противника нелепо скользить по скользкой поверхности или же тратить силы на полёт. Коридоры, заполненные ядовитым газом, вытолкнутым заботливой Землёй из своих глубин сквозь мельчайшие трещины в породе. Много чего можно было придумать, имея некоторую фантазию и соответствующие техники. А род Пирай таковых за время своего существования успел придумать весьма и весьма много.

И теперь Кель демонстрировал погоне весь свой арсенал.

— Мы убьём тебя, грязный опарыш! — донёсся с той стороны очередной глухой вопль. — Засунем валун тебе в зад и замуруем тебя в этих подземельях! Набьём твой труп этой чёртовой землёй, как детскую игрушку!

— Хы, — Пирай аж заслушался, продолжая улыбаться. — Сначала они говорят, что Земля неподходящая стихия для воинов, а потом сидят под обвалом и бессильно ругаются… оп-па. А это ещё что?

Технику для разведки он поддерживал всё это время — благо, та не была особо затратной. Всего лишь помогала считывать едва заметные вибрации камня, расширяя область восприятия почти до двух ли. И сейчас эта техника показывала, что погоня разделилась — двое остались за завалом, продолжая ругаться… и, видимо, отвлекать Келя. А ещё двое покинули товарищей и сейчас быстро двигались по коридорам в поисках обходного пути.

— Хитрецы, — едва слышно шевельнул губами Пирай. — Ну давайте поиграем…

* * *

Сутки Перерождения тянулись невероятно медленно. По моему восприятию — чуть ли не неделю. Неудивительно, что под конец я откровенно вымотался. Не физически — морально.

С другой стороны, эта «неделя» оказалась весьма продуктивной — в отличие от процесса окраски, рост Сродства был привязан скорее к внутреннему времени, нежели ко внешнему. С учётом роста восприимчивости, эти сутки вышли как бы не продуктивнее, чем предыдущий месяц.

В интерфейс я посматривал регулярно — отслеживал не только Сродства, но и рост характеристик. Те росли неровно, рывками, временами даже откатываясь назад. Это было довольно логично: перестраивался вообще весь организм, все его системы. Что-то исчезало за ненадобностью, что-то улучшалось, лишаясь эволюционных недостатков. И это прекрасно чувствовалось: например, в какой-то момент я минут на