И так мне становится обидно, что на глаза наворачиваются слёзы. Стою как идиотка и всхлипываю, не в состоянии хоть как-то повлиять на ситуацию. И только когда на спину мне ложится ладонь паренька, замечаю, что Ардэн стал больше похож на себя обычного. Неужто мои слёзы его задели? Ни за что не поверю.

— Я… требую развода, — решаюсь, наконец, сказать.

Кроме дракона и Якуба никто не знает о том, что я не Айрис. И, кажется, ящер не горит желанием сообщать об этом всем на свете. Значит у меня есть шанс спасти мельницу и её хозяев.

— Что? — недоумевает Хангер, уже полностью приняв свой человеческий вид. Трясёт головой, будто отмахиваясь от наваждения и собирая мысли в кучу. — Развод?

— Да! Именно, — шагаю вперёд, осознавая, что имею дело с нелюдем, но почему-то полностью уверенная в том, что мне он ничего не сделает. — Либо мы оставляем наш изначальный уговор в силе, и я остаюсь в «Лакомке» и занимаюсь её восстановлением, либо разводимся. Не хочу я быть женой лариана, который не в состоянии сдержать своё слово! — словно совсем страх потеряла, топаю ногой и шиплю, вспоминая, что обуви-то на мне нет.

Да и вообще выгляжу я просто ужасно. Лицо перепачкано мучной пылью, дорожки слёз больше похожи на маску Арлекина, платье тоже не в лучшем виде, да ещё и босая, но грозная до жути. Самой смешно, как подумаю о том, как это смотрится со стороны.

Вот только Ардэн сначала недобро щурится, глядя на Грея у меня за спиной, смотрит на меня. Дракон злится, видно, как он напряжён, кулаки сжаты, желваки ходуном ходят, того и гляди бросится на ни в чём не виновного парня.

Миг. Другой. И лицо дракона озаряет довольная… не улыбка, нет. Ухмылка.

— Хорошо, жена, — соглашается он. — Уговор есть уговор, — надменно вскидывает подбородок. — Останешься в лавке и будешь кормить её посетителей своими кулинарными изысками. Добьёшься её процветания или…

— Помню я, помню, — не хочу, чтобы вся округа слышала, что будет, если я не справлюсь. Ведь я совсем не уверена, что у меня получится. Особенно теперь, когда меня буравит тяжёлым взглядом мой новоявленный… хозяин. Мужем же я его назвать не могу.

— Вот и отлично. Тогда идём. Считай, что твой первый посетитель уже у порога и очень… голоден. Не заставляй его ждать, — поманил меня к себе пальцем.

«Господи, за что на мою голову свалился этот проглот? Кроме еды ни о чём думать больше не может!» — досадую про себя, но тут же вспоминаю, как ночью едва не исполнила другую его потребность и краснею до кончиков ушей.

— А ты займись заказом, парень. Время не ждёт. Мои лавки тоже. Сколько мешков уже готово? — спрашивает у Грея, и я понимаю, кто именно обеспечил деревенскую мельницу работой.

Доходит это и до моего нового друга.

— Сорок, — бурчит, опуская взгляд. Против заказчика не пойдёшь.

— А надо сотню, — довольно улыбаясь, сообщает дракон. — Займись своим делом, мельник! А я займусь, — плотоядно пожирая меня взглядом ещё и облизывается, — своим.

Оглядываюсь на Грея. Неудобно перед ним. Втянула в неприятности. Как теперь компенсировать?

— Прости за это вот всё, — пожимаю плечами. — Мне правда жаль. А ещё я, кажется, обувь в мельнице оставила.

— Переживём, — меня подхватывают на руки и прижимают к крепкому горячему телу. — Идём, супруга. Завтрак — главный приём пищи. Пропускать его никак нельзя.

— Ладно. Так и быть. Накормлю тебя, и ты уедешь. Так ведь? — с надеждой смотрю на дракона, который уверенным шагом направляется обратно к лавке.

— А вот об этом речи не было. Я остаюсь! — безапелляционное самоуверенное заявление, дающее понять, что спорить бесполезно.

Ну и как мне сделать из «Лакомки» прибыльное место, если в ней завёлся бешеный, неуравновешенный, вечно-голодный дракон, который в ближайшее время точно никуда не уедет?

Глава 28

Кажется, ещё секунду назад я не могла пошевелиться от ужаса, а теперь обнаруживаю себя в собственной лавке. Обтекаю от новостей, ведь, видите ли, я «принадлежу» невыносимо самоуверенному дракону, который решил, что может распоряжаться моей жизнью.

Пытаюсь справиться с гневом, который поднимается изнутри горячей волной. Руки дрожат, и я сжимаю кулаки так сильно, что костяшки белеют. Кто он такой, чтобы просто принести меня сюда, как какой-то трофей? Кто дал ему право заявлять на меня права, как на вещь?

Ардэн по-хозяйски проходит по первому этажу лавки и несёт меня на второй, в спальню.

— Неужели у королевского лариана, или кто ты там, нет других дел? Ты же посещал Айрис раз в месяц! Не верю, что у тебя резко закончились дела! — не выдерживаю я.

— Дела и правда есть, — его бровь насмешливо приподнимается. — Сейчас я проверяю, как ты справляешься с возрождением моего бизнеса.

Внутри всё закипает.

— Тебе не кажется, что ты немного... перегибаешь палку? — я стараюсь говорить спокойно, хотя внутри бушует ураган эмоций. — Сначала эти разговоры о том, что я твоя истинная, потом ты волочишь меня через всю деревню как мешок с картошкой, а теперь собираешься следить за каждым моим движением?

Ардэн усмехается, и в этом столько превосходства, что хочется запустить в него чем-нибудь тяжёлым. Мы уже в спальне, он усадил меня на кровать, которая всё ещё пахнет им, потому что дракон явно не привык заправлять постель. Теперь мне хочется её сжечь.

— Ничуть если я защищаю то, что принадлежит мне, — произносит он с такой уверенностью, будто это самая очевидная вещь на свете. — И да, я буду присматривать за тобой. Особенно после того, как обнаружил тебя в доме мельника.

— Грей мой друг! — отрезаю я. — Единственный в этом сумасшедшем мире, если тебе так интересно!

— Это так называется у вас?

От его тона меня бросает в жар. Не от смущения — от ярости. Как он смеет делать такие намёки? Но спорить бесполезно, я уже вижу это по его лицу. Нужно выбрать другую тактику.

— Знаешь, что? — говорю как можно спокойнее. — Мне нужно работать. Если ты действительно хочешь, чтобы я возродила эту лавку, дай мне хотя бы