Но я подготовлюсь. Дам ему достойный отпор. Теперь я знаю своего врага в лицо. И моя команда со мной. Сильная, как никогда.

Пусть попробует достать нас. Мы ждём.

* * *

Кабинет вице-президента Ходдимира был его личной Вальгаллой, выстроенной из полированного мрамора, тонированного стекла и непомерных амбиций. Здесь Грейдер чувствовал себя богом, взирающим на копошащихся внизу смертных. И сегодня у бога было превосходное настроение.

Он стоял у панорамного окна, заложив руки за спину, и с хищной улыбкой смотрел на город. В отражении на стекле его лицо, с волевым подбородком и жёсткой линией седых волос, казалось высеченным из камня. Из камня, который только что размозжил голову опасному врагу.

— Хендерсон, — позвал он, не оборачиваясь.

Его помощник, щуплый и бледный человечек с вечно испуганными глазами, тут же материализовался у его стола, сжимая в потных руках планшет.

— Да, сэр, господин вице-президент?

— Повтори. Ещё раз. Медленно и с выражением. Я хочу насладиться каждым словом.

Хендерсон сглотнул и, откашлявшись, затараторил, его голос дрожал от смеси страха и благоговения перед начальником:

— Согласно последним данным с Акватики, объект «Волк» совершил ряд действий, классифицируемых как террористический акт. Первое: совершено покушение на главу корпорации «Меха», господина Магнуса фон Штербена. Второе: организован побег из тюрьмы особо опасной преступницы, альпы по имени Кармилла. Третье: угнана самоходная баржа с последующим захватом заложников из числа гражданского персонала. Четвёртое…

— Достаточно, — прервал его Грейдер и рассмеялся. Громко, от души, как не смеялся уже много лет. — О, Хендерсон, ты видишь? Ты видишь это⁈ Этот идиот, этот дикарь в дурацкой шляпе, сам надел на себя ошейник и вложил поводок в руки своих врагов!

Он повернулся, и его глаза горели торжествующим огнём.

— Он сам себя объявил террористом! Ему больше не отмыться! Никакой «героизм», никакое «спасение города» ему не помогут! Он — преступник! И теперь у меня развязаны руки.

Грейдер подошёл к своему столу, налил в стакан воды из графина и залпом выпил.

— Этот Волк… он был серьёзной проблемой. Непредсказуемый, неуправляемый, как стихийное бедствие. Но теперь… теперь он стал предсказуемым. Он загнал себя в угол. И в этом углу его ждёт только одно.

— Уничтожение, сэр? — робко предположил Хендерсон.

— Именно, — кивнул Грейдер. — Но не нашими руками. О нет. Мы будем выше этого. Мы будем наблюдать. И, возможно, немного… помогать. Со стороны.

Он снова посмотрел в окно. Улыбка не сходила с его лица. План, который зрел в его голове, был прост и гениален. Волк создал себе могущественного врага. Очень могущественного. И этим непременно нужно воспользоваться.

— Хендерсон, — сказал он, и в его голосе зазвенел металл. — Свяжите меня с Акватикой или где он там сейчас находится. Мне нужен Магнус фон Штербен. Лично.

Помощник на мгновение замер, его глаза расширились от изумления.

— Но, сэр… глава «Мехи»… он…

— Он только что пережил покушение, организованное нашим общим врагом, — закончил за него Грейдер. — Я думаю, у нас найдётся пара тем для разговора. Выполняйте.

Хендерсон, не смея больше спорить, бросился к терминалу.

Дозвониться до одного из самых влиятельных людей планеты оказалось не так-то просто. Сначала их переключали с одного секретаря на другого, затем вежливый, но непреклонный голос сообщил, что господин фон Штербен занят и не может сейчас говорить.

Грейдер терпеливо ждал. Он знал, что Магнус ответит. Рано или поздно.

И он ответил.

Через десять минут на главном экране в кабинете Грейдера появилось его лицо. Идеальное, холодное, безупречное. Магнус сидел в роскошном кресле, на заднем плане виднелся интерьер, от которого веяло стерильностью и непомерным богатством. В руке он держал бокал с прозрачной жидкостью, в которой плавала одна-единственная оливка.

— Господин вице-президент, — его голос звучал как бархат, натянутый на сталь. — Чем обязан столь неожиданному звонку? Надеюсь, вы не собираетесь отстаивать честь героя Ходдимира? В этом случае я буду вынужден немедленно откланяться.

Грейдер усмехнулся. Игра началась.

— Напротив, господин фон Штербен, — ответил он, стараясь, чтобы его голос звучал максимально сочувственно. — Я звоню, чтобы выразить вам свои глубочайшие соболезнования. И восхищение. Ваше хладнокровие перед лицом такой… варварской атаки достойно уважения.

Магнус отпил из бокала, его глаза внимательно изучали Грейдера.

— Благодарю за вашу заботу, господин вице-президент. Впрочем, инцидент был не столько прискорбным, сколько… поучительным. Он лишний раз доказал, что в нашем цивилизованном мире всё ещё слишком много диких, необузданных элементов. Не находите?

— Нахожу, — с готовностью кивнул Грейдер. — И, смею вас заверить, правительство Ходдимира сделает всё возможное, чтобы эти «элементы» были нейтрализованы. Капитан Волк перешёл черту. Он больше не герой. Он — угроза общественному порядку.

Разговор, начавшийся как формальный обмен любезностями, стремительно менял тональность. Они оба понимали, что говорят не о законе и порядке. Они говорили о бизнесе. О власти. И о человеке, который встал у них на пути.

— Угроза… — задумчиво протянул Магнус, медленно вращая бокал. — Какое точное слово. Он не просто нарушитель. Он — энтропия. Хаос, облечённый в плоть и пафосный плащ. А хаос, как известно, необходимо упорядочивать. Жёстко и бескомпромиссно.

Грейдер почувствовал, как по спине пробежал холодок. Этот человек говорил о людях, как о цифрах в отчёте. И это внушало уважение.

— Боюсь, наши методы могут оказаться слишком… бюрократическими, — осторожно начал Грейдер, закидывая удочку. — Суды, адвокаты, общественное мнение… Этот Волк, к сожалению, всё ещё популярен среди определённых слоёв населения. Они видят в нём не террориста, а борца за справедливость.

— Справедливость — это иллюзия для бедных, господин вице-президент, — улыбнулся Магнус, и от этой улыбки Грейдеру стало не по себе. — Есть только интересы. И тот, у кого достаточно сил, чтобы их отстаивать.

Он подался вперёд, его взгляд стал острым, как скальпель.

— Я так понимаю, вы звоните мне не просто для того, чтобы поболтать о философии права. У вас есть предложение?

Грейдер оценил прямоту.

— У меня есть понимание, — ответил он. — Понимание того, что у нас с вами появился общий… проект. Который требует нестандартных решений.

— И в чём же заключается этот «проект»? — в голосе Магнуса не было ни тени удивления.

— В