— А? — громко, но растерянно переспросил черниговец. Он сидел на снегу, потому что при взрыве конь его рванулся прочь, и ноги не удержали, завалился навзничь. Переяславец коня удержал чудом. И сам стоять остался на одном месте тоже им же.

— Радомир, говорю, у тебя там лается позади? Голос уж больно знакомый, — донеслись как сквозь колючую вату в ушах слова Всеслава.

Дядьки обернулись назад одновременно, сидячий и стоячий, только сейчас вспомнив, что приехали не одни, а в составе большого сводного отряда-посольства. Очень опасаясь того, что увидят за спиной ровный белый снег или огромную чёрную полынью на месте своих дружин. Вот же чёрт дёрнул ехать к этому демону!

Радомира, что рвался к князьям, с трудом удерживали пятеро крепких ратников и два монаха. У воеводы лицо было сумасшедшим, он явно думал, что князя своего потерял, и хотел теперь удостовериться, что Святослав жив и здоров. Для этого нужно было подбежать, посмотреть, а вернее всего и пощупать своими руками. Доверять чародеям и колдунам старый воин привычки не имел. Но бежать не давали. Хмурые мужики с бледными лицами крепко держали его, глядя на троицу князей с тревогой и сильной настороженностью. И этим выгодно отличались от многих других, кто валялся в снегу с воем и плачем, зажимая уши и зажмурив глаза. За спинами высокого посольства уходили в чёрные точки по льду Днепра на юг перепуганные насмерть кони. Частью — с седоками.

— Радомир! Хватит орать, как чайка! Иди уже к нам, будем думать вместе, как рыбу собирать! — крикнул чужому воеводе Всеслав.

Дядьки повернулись к нему обратно. Успев заметить, как упала в паре шагов пятнистая щука, большая, с руку. И заколотила хвостом, щёлкая зубастой пастью. Будто беззвучно, на своём наречии, докладывая Чародею, что рыбья дружина по приказу Речного Деда ею доставлена. Серо-зелёные глаза проследили направление взглядов Ярославичей, уткнулись в рыбину. Уголок рта в бороде чуть поднялся, и великий князь киевский важно кивнул, словно и впрямь принял доклад от хищной речной воеводы. Отметив про себя довольно, что глаза у неё были очень похожими на взгляды тех, кто стоял и сидел на льду напротив: круглыми, полоумными, в головах не умещавшимися.

— Это чего было⁈ — выпалил Всеволод. Он махнул рукой, чтобы перестали удерживать братова старого воеводу, и ей же помог Святославу встать. Тот с растерянным лицом хлопал ладонью по правому уху, а в левом шерудил мизинцем, пытаясь, видимо, продавить внутрь или выкорырять наружу занудный комариный писк.

Всеслав глянул искоса на дядю из Переяславля. Быстро собрался, действовать начал обдуманно, молодец. Не то, что черниговец, которого, вон, ощупывал Радомир, будто не веря, что князь его, с самого детства воспитанный им, жив и здоров. Ну да, судя по лицу, я б тоже не поверил. А вот насчёт степени имбецильности посомневался бы между умеренной и тяжёлой. Вот пусти Святослав для верности слюну в бороду — тогда без сомнения выраженную форму поставил, хоть и по другому профилю всю жизнь работал.

— Как чего? — удивился Чародей громко, чтоб потихоньку начинавшие приходить в себя дорогие гости тоже расслышали. Кого не сильно контузило. — Сам же слышал. Попросил вежливо у дедушки рыбки. Он и выдал. Устанем собирать теперь, думаю.

Всеслав покосился на щуку, что замерла в снегу, налипшем на её скользкие пятнистые бока белой шубой.

— Ну да Бог не выдаст, придумаем чего-нибудь. Рысь, далеко ли вои? — спектакль продолжался точно так, как и было задумано.

— Далече, княже, — сокрушённо, даже чуть переигрывая, отозвался Гнат. И тоже громко, навзрыд, почти как баба-плакальщица. Откуда эта тяга к экспрессии, при его-то работе?

— Где? — суровый вождь требовал точного ответа от дурачка-воеводы. Зрители хлопали ртами и глазами.

— Ну так как же? Часть к половцам отправилась, поезда санные провожать с богатствами несметными, — он даже пальцы загибать начал, юморист доморощенный! — Другая древлян с волынянами замирять ушла, чего-то там не поделили они у истока Припяти.

— Ну уж нет! Это что ж нам, самим теперь рыбу таскать⁈ — князь возмутился тоже сильнее, чем следовало бы. Но из хорошо знавших его, чтоб понять это, тут были только Гнат да Радомир. Первый бы не выдал, а второй вряд ли начал нормально соображать. Когда за короткий промежуток времени происходит много разных событий, тем более таких, как зимний гром среди ясного неба, водяной столб и дождь из рыбы, довольно сложно с непривычки быстро собраться и начать мыслить рационально.

— А ну кличь их сюда! — Чародей даже ногой притопнул, как будто и вправду сильно негодовал.

— Твоим словом, княже, да волею Старых Богов, — склонился в поклоне Гнат. Насмотрелся «этикетных штук» у французов.

Воевода Рысь отшагнул на пяток шагов по направлении к городу, так, чтобы смотрели на него, а не по сторонам. Приложил ко рту руки, сложенные рупором. И завыл по-волчьи, громко, хрипло, с переливом.

Посольские вздрогнули, кажется, все до единого. А когда вой отразился от городских стен и вернулся усилившись, слившись с другими — ещё раз. Из открытых городских ворот выходили Ждановы богатыри в сверкающих на зимнем ясном Солнышке бронях, завывая в ответ воеводе. Переходя на легкую рысцу, превращаясь в сияющую волну, что неслась с Горы на берег.

Когда вой раздался с другой стороны, из-за косы, что отделяла Почайну от Днепра, там, где вот только что проходила черниговская дружина, и где уж совершенно точно ни единой души живой не было, гости начали снова оседать на снег. Потому что вслед за волчьей песенкой на пригорок начали выходить рядами точно такие же воины, статные, здоровенные, в блестящих шеломах.

А когда прямо из-под снега в десятке-другом шагов вокруг замершей на льду толпы полезли Гнатовы нетопыри, отряхиваясь от невесть откуда взявшейся на одежде и бронях земли, от группы посольских понеслись слёзные причитания пополам с матюками. И если у кого-то и оставались ещё совсем недавно сомнения в том, что приписывала людская молва, брехливая, как базарная баба, Всеславу Полоцкому по прозванию Чародей, то теперь вопросов не было ни одного.

Нет, один был. Каким Богам молиться, чтоб против такого никогда в жизни ратиться не довелось?

Глава 2

Наука и жизнь

Пожалуй, эффект был даже излишним. Многих из приехавших в гости пришлось