— Кто ты такая? — его голос звучит обманчиво мягко, но я чувствую скрытую под ней сталь.

Во рту пересыхает.

Что сказать? Правду? Солгать?

Меня бросает в жар, а потом в холод. Кончики пальцев немеют от волнения. Машинально поправляю складки платья, избегая его взгляда. Мне просто нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями.

— Я... — начинаю и осекаюсь.

Слова застревают в горле. Облизываю пересохшие губы и неожиданно для себя выпаливаю:

— Я обещала покормить тебя, помнишь? Но сначала нужно растопить печь. Ты не мог бы... не мог бы принести что-нибудь для огня?

Выходит неуклюже, и я почти уверена, что он откажет. Но вместо этого уголок его рта слегка приподнимается.

— А потом всё расскажешь? — уточняет он, скрестив руки на груди. В его позе читается что-то хищное, настороженное.

Киваю, пытаясь улыбнуться. Я понятия не имею, что он выкинет, так что от правильности слов сейчас может зависеть моя жизнь. В буквальном смысле!

Боже. Когда всё успело стать настолько сложным?!

— Обещаю. Да и неправильно это, общаться на голодный желудок. И... и в холоде.

Мне просто нужно выиграть время, чтобы подобрать слова. Кто этого монстра знает, может он послушает, да откусит от меня кусочек. Вон глаза какие. Сам говорил, что голодный, попробую воспринимать его буквально, может и обойдётся?

К моему удивлению, Ардэн кивает и выходит из кухни. Как только его спина пропадает из виду, я судорожно выдыхаю, только сейчас понимая, что не дышала всё это время.

Господи, что я делаю? Что я вообще могу ему рассказать?!

Правду? «Привет, я Ира из мира, где магии нет, и я понятия не имею, как здесь оказалась?» Звучит как начало истории для психиатрической больницы.

Ложь? Но какую? Я даже не знаю, кто такая настоящая Айрис и почему он решил на ней жениться. И какие отношения у них были до подмены мной.

Из прихожей доносится грохот, затем треск. Вздрагиваю и прижимаю руку к груди. Что он там делает?

Через пару минут Ардэн возвращается с... кусками разломанного стула? Или это был стол? Трудно сказать, но мебель определённо пала жертвой его силы.

— Вот, — бросает он, складывая деревянные обломки перед печью. — Этого хватит.

— Ты сломал... мебель? — выдавливаю я, не зная, смеяться мне или плакать.

Он пожимает плечами с таким видом, будто это самая обычная вещь в мире.

— Слишком старая. И теперь есть чем растопить.

Киваю, чувствуя, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Есть что-то почти мальчишеское в этой прямолинейной логике.

Пока Ардэн разжигает огонь, я достаю необходимые ингредиенты и принимаюсь замешивать тесто. Движения помогают успокоиться, сосредоточиться. К магии я даже не пытаюсь обратиться, пусть лучше в и без того непростом разговоре будет меньше переменных.

Молоко, яйца, мука... Знакомая последовательность действий дарит иллюзию контроля над ситуацией. Когда первый блин шипит на сковороде, наполняя кухню ароматом выпечки, я, наконец, решаюсь.

— Я действительно не та, за кого ты меня принимаешь, — говорю тихо, не оборачиваясь. Почему-то так легче. — Я не знаю, кто такая Айрис. И я не знаю, как оказалась в её теле.

Ардэн молчит, и эта тишина давит тяжелее любых слов. Переворачиваю блин, наблюдая, как румянится его поверхность.

— В моём мире нет магии, — продолжаю я, слова теперь льются потоком. — Нет драконов. Нет... всего этого. Я шла домой через переулок, поскользнулась, ударилась головой, а когда очнулась — была уже здесь. В этом теле. А потом ты пришёл. Для…

Делаю глубокий вдох и, наконец, оборачиваюсь. Лицо Ардэна непроницаемо, но в глазах пляшут опасные огоньки. Гнев? Недоверие? Не могу разобрать. Желудок скручивает от страха.

— Я не хотела никого обманывать, — добавляю поспешно. — И если есть способ вернуться домой, я бы с радостью им воспользовалась. Я никому не желаю зла, клянусь.

Он молчит так долго, что я начинаю дрожать. Откладываю лопатку и снимаю готовый блин со сковороды, стараясь занять руки, чтобы скрыть нервную дрожь.

Может, если задобрить его едой? Это глупо, конечно, но... Что мне терять?

Сворачиваю блин трубочкой, посыпаю сахаром и, собрав всю свою смелость. Ардэн сидит за столом, сложив руки на груди. Наклоняюсь к нему, почти усаживаясь на колени, и поднимаю блин к его губам.

— Попробуй. Не пересолила?

Наши взгляды встречаются, и я вдруг понимаю, насколько близко мы находимся друг к другу. Его глаза, тёмные и глубокие, мерцают золотыми искрами. От него исходит жар, не имеющий ничего общего с теплом печи.

Он медленно, не отрывая взгляда от моего лица, приоткрывает рот и забирает блин. Его губы на мгновение касаются моих пальцев, и меня будто прошивает электрическим разрядом.

Жуёт, проглатывает... и вдруг его лицо озаряется хищной улыбкой, от которой у меня мурашки бегут по спине.

— Вот как, — произносит он низким голосом, от которого всё внутри сжимается. — Значит ты из другого мира и хочешь вернуться домой.

Киваю, внезапно потеряв способность говорить.

Его рука неожиданно обхватывает моё запястье — не больно, но достаточно крепко, чтобы я не могла вырваться. — Значит я увезу тебя в своё поместье и запру там.

— Ч-что? Зачем?

Улыбка Ардэна становится шире, обнажая зубы, которые кажутся острее, чем должны быть.

— Потому что я так хочу? — то ли спрашивает, то ли заявляет он.

Сердце пропускает удар. В его словах звучит угроза, но есть в них и что-то ещё. Он вряд ли мне верит, но и убивать вроде не собирается. По крайней мере, пока.

— А если я откажусь?

Ардэн наклоняется ближе, так что я чувствую его дыхание на своих губах.

— А у тебя есть выбор, маленькая самозванка?

Глава 25

— Вообще-то, я давно уже не ребенок, — возражаю нахальному дракону.

Решил он, ишь!

Ардэн смотрит на меня непонимающе, а затем хмурится.

— И сколько же тебе лет, незнакомка? — как бы между делом уточняет он. — И как зовут? Не Айрис же, полагаю?

— Нет, — тушуюсь, понимая, что по факту это наш первый разговор по душам.

Отхожу к плите, наливаю на сковороду очередную порцию блинного теста, вздыхаю, глядя на то, как на поверхности белёсого кружочка проявляются пузырики, а сам он темнеет.

Вздрагиваю, когда над ухом раздаётся вкрадчивый шёпот: «Нет — это не ответ».

По телу пробегают мурашки. Я же не слышала ничего. Как он так бесшумно двигается?

— По