В этот момент раздался тихий, но отчетливый стон. Я резко обернулся. Эдварн на своем ложе из соломы пошевелился. Его веки, недавно вновь закрывшиеся, затрепетали, а затем медленно, тяжело приподнялись. В его глазах стояла муть, боль и непонимание. Он с трудом сфокусировался на мне, потом на незнакомцах.

— Макс… — его голос был слабым, хриплым от неиспользования. — Что… где…

— Всё в порядке, командир. — поспешно сказал я, опускаясь рядом с ним на колени. — Мы в безопасности. Эти… эти люди нам помогли.

Эдварн медленно перевел взгляд на Арраса. И в его глазах, помимо боли и слабости, мелькнуло что-то еще — мгновенная, острая оценка. Взгляд опытного воина, узнающего себе подобного, но на порядок выше рангом. Он попытался приподняться, но слабость и боль не позволили.

— Благодарю… за помощь. — выдохнул он, с трудом выговаривая слова. — Четвертый отряд… дозора… командир Эдварн.

Аррас изучающе посмотрел на него, и на его губах на мгновение дрогнуло подобие улыбки.

— Я знаю, кто ты, старший дозорный. Рад, что выжил. Лежи пока, не геройствуй. Твои люди полегли достойно. Редкость в таких… местах.

Он явно знал больше, чем показывал. Знало ли его «ведомство» о каждом старшем дозорном в каждом захолустном городке? Или в Эдварне было что-то, что сразу его выделило? Вопросы роем крутились в голове, но я не решался их задать. Эдварн тоже, казалось, понял, что разговор исчерпан. Он просто кивнул, слабо сжав мою руку в знак благодарности, и снова закрыл глаза, экономя силы. Вопросы могли подождать. Выживание — нет.

— Ну что, отдохнули? — раздался голос Арраса. Он уже стоял в дверях, его силуэт вырисовывался на фоне серого, мутного света. — Пора двигаться. В городе, наверное, уже празднуют победу, а мы тут с вами в грязи ковыряемся.

Его группа мгновенно пришла в движение, выстроившись за ним. Сера бросила на меня быстрый, оценивающий взгляд, Горам лишь хмыкнул, водрузил свой огромный меч на плечо. Лис и Ворон уже растворились снаружи, словно их и не было.

Я посмотрел на Эдварна. Он был слаб, но склянка Арраса сделала свое дело — смертельная бледность сошла с его лица, дыхание стало ровнее. Я помог ему подняться, и он, опираясь на меня и на стену, смог сделать несколько неуверенных шагов.

Мы вышли из сарая, и меня будто ударило по голове. После полумрака убежища даже этот тусклый, затянутый дымом свет резал глаза. Но не это было главным.

Группа Арраса уже шла в сторону города, не оглядываясь, не проверяя, идем ли мы за ними. И их продвижение было… неестественным. Они не крались, не озирались по сторонам. Они шли прямо, как будто отправлялись на прогулку в парк.

И твари, эта самая «мелочь», на которую мы положили столько жизней, реагировали мгновенно.

Из-за груды развалин справа выскочила тройка Лесной Поросли, однако они не успели сделать и двух шагов в сторону группы. Горам, не замедляя движения, лишь махнул своей двуручной громадиной, не смотря в их сторону. Воздух свистнул, и от тварей остались лишь брызги зеленой слизи и летящие во все стороны щепки.

Слева, из канавы, выполз Лиановый Скользень, пытаясь обвить ногу Серы. Она даже не посмотрела вниз. Ее рука с коротким клинком дернулась — быстрая, как змеиный язык, — и щупальце монстра отлетело в сторону, извиваясь и изливая сок. Второй удар — и голова твари покатилась по земле. Она продолжила идти, лишь слегка стряхнув кровь с клинка.

Это был не бой. Это было… уничтожение. Хладнокровное, эффективное, пугающее своей легкостью. Они не использовали никаких сложных тактик, не перекрикивались — они просто шли и уничтожали всё, что попадалось на пути, даже не нарушая шага. Их системные умения были на уровне, который я не мог даже вообразить. Это была не просто сила. Это была абсолютная, всесокрушающая мощь, против которой наши скромные силы выглядели детскими играми в песочнице.

И по мере нашего приближения к стенам города во мне начало крепнуть другое, горькое и торжествующее одновременно, понимание. Наш план… наш самоубийственный, отчаянный бросок… он сработал.

Там, где раньше бушевало море врагов, теперь виднелись лишь отдельные, потерянные кучки монстров. Земля была усеяна телами, но это были в основном тела тварей. Корневых Оплотов не было видно вообще — лишь на горизонте чернели несколько дымящихся груд щебня. Стены города… боги, стены стояли! Они были изранены, покрыты подтеками смолы, крови и какими-то странными наростами, но их больше не оплетали смертоносные корни. Осада была прорвана. Ценой невероятных потерь, но прорвана.

Однако группа Арраса на это даже не взглянула. Их «зачистка» продолжалась. Они не оборонялись — они наступали. Аррас поднял руку, и на его ладони вспыхнул сгусток чистого, белого света. Он был крошечным, но от него исходила такая концентрация энергии, что у меня перехватило дыхание. Он бросил его в группу из десятка Порослей, копошащихся у останков повозки.

Свет коснулся земли — и мир взорвался.

Не огнем, не взрывной волной. Пространство внутри небольшого радиуса просто… схлопнулось. Словно гигантская невидимая ступка растерла монстров, повозку и кусок земли в однородную серую пыль. Без звука. Без вспышки. Просто тихий, абсолютный аннигиляционный щелчок. От группы монстров не осталось и следа.

Я замер, не в силах отвести взгляд. Вот это сила… Вот это настоящая мощь Системы. То, что я делал, что открывал с таким трудом, было лишь жалким подобием, детским лепетом по сравнению с этим.

Мы подошли к главным воротам. И картина, открывшаяся нам, была столь же невероятной, сколь и та, что творила группа Арраса.

Ворота были уже открыты. Не для бегства, не для контратаки — они были открыты торжественно. Перед ними, насколько хватало глаз, стояли шеренги городских стражников. Они были грязные, изможденные, многие — перевязанные, опирающиеся на копья. На их усталых, закопченных лицах читалось невероятное напряжение, смесь страха, надежды и глубочайшего почтения.

И перед этим строем, в полном одиночестве, стоял капитан Горст.

Его латы были покрыты кровью, сажей и глубокими царапинами. Лицо осунулось, под глазами залегли темные синяки бессонных ночей. Но он стоял прямо, как стена, с непроницаемым, каменным лицом капитана, держащего ответ перед высшим командованием. Его взгляд был пристально устремлен на Арраса.

Когда наша группа поравнялась с ним, Горст, не