— Спасибо. Ты только не подумай, мы хотели. Ведь у тебя сегодня и без того праздник и…

— Да к чёрту лицензию, — покачал я головой. — Получил и получил. Князь — это стократ важнее…

И это была чистая правда.

Глава 6

— Прошу вас, ваше сиятельство, — сказал слуга, открывая дверь моей машины.

— Благодарю, — кивнул я.

С другой стороны второй слуга Смородина уже открыл дверь для Ксении, подав ей руку. Сестра выбралась наружу и тут же приподняла воротник нового пальто, прикрываясь от холодного зимнего ветра.

— Позволите взять ключи? Мы припаркуем вашу машину.

— Конечно.

Я передал ему ключи со спокойной душой. Ну ладно. Почти со спокойной. Нет, конечно же я не верил, что Смородин набирает своих слуг по объявлению. Если эти ребята ему служат, то явно должны хорошо выполнять свои обязанности. Но… всё равно на душе скребли кошки, когда я смотрел за тем, как моя машина медленно и неторопливо укатывала по подъездной дорожке в сторону отдельно организованной парковки.

Но тут уж ничего не поделаешь. Не оставлять же её перед входом в дом? Ладно. Зато пока мы сюда ехали я смог обдумать всё то, что случилось за последние дни.

Новость о том, что Мария беременна без каких-либо скидок и преуменьшений стала одной из самых счастливых и радостных вестей, которые я получил за последние полгода. В тот вечер, когда Ксюша с Марией пошли спать, мы уединились с Князем в его кабинете. Сидели. Пили. Праздновали.

Любопытно было увидеть его с новой, доселе невиданной для меня стороны. Я ведь знал его сначала, как человека с не самым честным делом за душой. Потом уже узнал, что он был хладнокровным и расчетливым торговцем информации. Знал его, как заботливого хозяина бара в старых районах города. Как своего дядю.

А вот теперь, я увидел совсем другую его сторону. Я увидел человека, который буквально не знал, что ему делать и чувствовать. Одна только мысль о том, что он скоро станет отцом буквально заставляла его светиться изнутри от радости… и в тоже самое время сжимала его сердце холодными когтями страха.

— Саша, я ведь никогда не думал о том, что стану отцом, — негромко сказал он мне тогда. — Когда Мария мне рассказала…

Он покачал головой, так и не закончив предложение. Мы сидели в тишине его кабинета, наполненного ароматом любимых Князем сигар.

— Что? — спросил я его.

— Я испугался, — честно признался он мне.

— Князь, я вряд ли смогу понять, что ты сейчас чувствуешь, — спустя несколько секунд честно ответил я ему. — Но одно я могу сказать точно. Ты станешь отличным отцом. Я в тебе даже не сомневаюсь.

Его губы тронула короткая, но очень искренняя улыбка. Чувствовалось, что ему нужно было это услышать, пусть он никогда бы в этом и не признался. Мы стукнули бокалами и выпили.

Это уже потом, на следующий день, когда мысли немного успокоились, а похмелье после наших с ним посиделок окончательно выветрилось из головы, я задумался о важной и довольно пугающей мысли.

Зеркальный. И проклятое наследие Разумовских.

То, что случилось с Андреем не давало мне покоя. И когда я пришёл к Князю для того, чтобы поговорить об этом, то почти сразу же по его эмоциям понял, что он и сам уже дошёл до этого своей головой.

Мы ещё раз поговорили. Я даже Лару позвонил, а затем и съездил поговорить с ним на эту тему. Только после этого немного отлегло.

Реликвии имели самые большие шансы на пробуждение в подростковом возрасте. Дальше, чем старше становился человек, тем сильнее падала возможность того, что сила у него когда-либо пробудится вновь. Князю уже было за сорок, и, по словам Лара, шансы на то, что его Реликвия у него пробудится, практически равнялись абсолютному нулю. Почему «почти»? Отличный вопрос. Он меня тоже озадачил. Я его даже Лару задал, на что получил следующий ответ.

— Александр, здесь не может быть полной и окончательной категоричности, — назидательно сообщил мне Лар. — Это же магия. С ней всё возможно.

М-да. Ну ладно. Главное, что меня потом успокоили его следующие слова. Если сжать сорока минутную лекцию, которую он мне прочитал, то выходило следующее: если человек потерял или же, как он выразился, упустил возможность пробудить собственную Реликвию, то его потомок имел на это ещё меньше шансов. Кратно меньше. Про механизм Лар ничего подробного мне не рассказал, так как сам не очень глубоко был погружён в эту тему. Но в своих словах он не сомневался.

Короче. В итоге у нас отлегло от сердца. Шансы на то, что будущий ребёнок, если родится мальчик, получит связь с проклятым Зеркальнолицым ублюдком, была так мала, что Лар даже посоветовал мне не думать об этом. Это успокаивало. Как меня, так и Князя. Марии же он решил и вовсе ничего не говорить. На том и порешили.

Впрочем, всё это дела уже прошедшие. Сейчас куда важнее этот приём. Я рассчитывал договориться со Смородиным. Договориться к взаимному удовлетворению, что важно. А такие переговоры, когда ты не пытаешься задавить своего оппонента, а прийти к взаимовыгодному сотрудничеству, всегда сложнее всего.

— Позвольте, сударыня? — с улыбкой спросил я, галантно предложив Ксении руку, на что она тут же рассмеялась и вложила свои пальцы в мою ладонь.

— О, конечно, ваше сиятельство.

Мы вместе с ней поднялись по ведущей ко входу в дом Смородина мраморной лестнице и прошли через двери.

Я здесь уже бывал. В тот день, когда приезжал сюда для разговора с графом, так что место это запомнил. Подошедшие к нам слуги приняли у нас верхнюю одежду и проводили дальше.

Что наиболее важно, Смородин не солгал. Народу действительно было не так уж и много. На первый взгляд тут было человек… ну, не знаю, может быть, двадцать пять? Тридцать? Встретивший нас большой холл больше подходил под определение «зал». Сам же приём проходил в том, что здесь как раз под залом и подразумевалось. Ага. Помещение размером с футбольную площадку. Тут впору балы бы устраивать. Человек на двести.

— Обалдеть, как тут красиво! — восторженно зашептала Ксения, аккуратно оглядываясь по сторонам и стараясь слишком открыто не пялиться.

Впрочем, куда ей. Я заметил, как кое-кто обратил внимание на наше появление. И, что самое забавное, если поначалу внимание некоторых из гостей привлёк именно я, то уже через некоторое время большая часть взглядов, преимущественно мужских, тут же оказались сконцентрированы на сестре.

И я