— Именно, — кивнул я. — Мне нужно, чтобы: во-первых, они были подконтрольны, а, во-вторых, чтобы они мне не мешали. Что приводит меня к мысли о том, что они не должны быть связаны с аристократией.

— И, как я понимаю, — продолжил за меня Смородин, — работать изначально на того, кому ты доверяешь.

— В точку.

— А ты мне доверяешь? — спросил он.

Возможно, думай я о сидящем передо мной графе немного хуже, то удивился бы заданному вопросу. Тут же скорее наоборот. Я был рад этому. Потому, что в противном случае можно было бы сделать резонный вывод, что он воспринимает моё доверие, как должное. А вот это уже опасно.

— Вы хотите честный ответ? — спросил я и Дмитрий спокойно кивнул. — Нет. Для полноценного доверия ещё слишком рано. Давайте будем честно и трезво смотреть на ситуацию. Дмитрий, мы с вами, по сути, друг-другу никто. Вы знаете мой секрет. Я в ответ помог вам. После чего вы помогли мне в деле с Голицыной и Волковым…

— На чём очень неплохо заработал, должен сказать, — вставил он.

— И это тоже, — не стал я спорить. — Но до сегодняшнего дня наши с вами отношения носили сугубо деловой характер. Отмечу — взаимовыгодный характер. Доверие? Здесь нет доверия. По справедливости ему здесь не на чем появиться. Но! Если мы это с вами взаимодействие прекратим, то и доверию расти будет не на чём. Здесь же…

— Здесь же ты хочешь, чтобы я предоставил тебе двух своих юристов, которых ты используешь для открытия собственной фирмы через их имена, — закончил за меня Смородин. — И почему-то мне кажется, что их фамилии на вывеске не появятся.

— Да, — кивнул я. — Не появятся. Этот момент я хотел бы прояснить заранее. Это будет моя фирма. Моя и только моя. Я подготовлю документы. Учредительный договор с особой структурой, в котором будет прописано, что оба ваших юриста являются учредителями и создателями фирмы. Это верно. Но всё дальнейшее руководство будет осуществляться именно мной. Также: неизменность названия. Положение о том, что моя фамилия является неотъемлемым элементом брэнда фирмы. Как и преимущественное право выкупа моей партнерской доли по заранее согласованной формуле.

— И я так понимаю, что формула эта будет носить весьма символический характер, — отметил Смородин с короткой усмешкой. Явно понял, куда именно я веду.

— Да. Очень символическую. Это положение будет неизменно, как и то, что по достижению мною пятилетнего стажа, вся принадлежащая вашим юристам доля фирмы будет продана мне за один рубль.

Дмитрий задумчиво почесал подбородок.

— А, что ты будешь делать в том случае, если они откажутся? Ты ведь не можешь не понимать, что подобное возможно?

И опять-таки, очень завуалированно, но в самую точку.

— В договоре будут прописаны издержки, — пояснил я. — Очень большие издержки. Как и за любое нарушение пунктов составленного мной договора. Считайте, что это кабала.

— Ну, хоть тут ты честен.

— Я всегда честен со своим партнерами, Дмитрий. Именно поэтому я сейчас собираюсь сказать вам, что через два дня открываю индивидуальное предпринимательство. С юриспруденцией оно связано не будет никоим образом. Зато именно на него будут заключены все права на товарный знак фирмы, её название, логотип и всё прочее. После этого созданная фирма заключает лицензионный договор со мной на использование всего этого. Даже если мои будущие партнеры решат поступиться очень большими финансовыми издержками, то…

— То самая узнаваемая часть бренда останется у тебя, — кивнул Смородин. — Позволь предположить, что это будет неразрывное и крайне долгосрочное лицензионное соглашение, я правильно понимаю?

— Именно так. Разумеется, там будет ещё очень много деталей, но суть вы уловили верно. Даже если фирму заберут у меня из рук, то имя и свою репутацию я заберу с собой.

— А имя и репутация порой стоят дороже всего, — пробормотал Смородин. — Хитро, Александр. Очень хитро.

— На самом деле не так уж и хитро, — пожал я плечами. — Я не первый день это обдумываю. Комбинация заранее зарегистрированного товарного знака и грамотно составленного учредительного договора прикроет меня от большей части проблем в будущем. Да, не от всех, но нельзя быть готовым ко всему.

— Всё это весьма занимательно, — произнёс граф через несколько секунд. — Но я всё-таки хотел бы узнать, какая в этом выгода для меня?

— А вот это, самый интересный вопрос, не правда ли? — улыбнулся я. — Вы, Дмитрий, получите человека, который, давайте честно, будет вам обязан. Человека, который пришёл к вам за услугой. И, который готов будет оказать ответную услугу в будущем.

— Значит, quid pro quo?

— Услуга за услугу, — кивнул я. — Разве хорошие основания для партнерского отношения в будущем закладываются иначе?

Смородин хотел было что-то сказать, но передумал. Несколько секунд смотрел на меня.

— Знаешь, Александр, может быть ты не зря себя на сорок чувствуешь?

— В каком смысле? — не понял я.

— В том, что я мог бы ожидать столь хорошо разложенное предложение от кого-то… куда старше возрастом, а не от, прости уж мои слова, двадцатилетнего юнца, который только-только расправляет крылья.

Эти его слова меня… нет, не удивили. Скорее позабавили. В хороше смысле.

— Что я могу вам сказать, Дмитрий, — пожал я плечами. — Мои крылья куда больше чем кажется многим.

* * *

Домой мы возвращались в крайне приподнятом настроении. Что я, что сидящая в кресле справа от меня сестра.

Соглашение со Смородиным я заключил. Предварительное, конечно же. Нужно будет ещё встретиться для того, чтобы утрясти все вопросы, но это уже так, лирика. Главное, что на словах мы договорились и руки пожали. Для того я и вёл себя с ним максимально открыто. Смородин должен видеть, что я, по сути, собираюсь его использовать, но говорю ему об этом прямо. Ничего не скрывая.

Доверие порождает доверие.

А вот Ксюша… Что сказать, моя сестра всё ещё находилась под впечатлением от приёма и крайне экстравагантной компании. Когда мы с Дмитрием вернулись, они с Минервой общались уже чуть ли не как закадычные подруги, ходя по залу, обсуждая предметы искусства и отшивая периодически пытающихся познакомиться с Ксенией аристократических детишек.

А их оказалось немало. По словам сестры, за время моего отсутствия к ней подкатывали пять раз. Один барон. Двое баронских сынков. И двое графских. Ничего скабрезного или выходящего за правила приличия. Не более чем ненавязчивые попытки познакомиться. И Ксюша их всех мягко, но крайне настойчиво отшивала. С подачи Минервы, так как супруга Смородина, стоило только отойти очередному «золотому сыночке-корзиночке», тут