Всё правильно. Слушаться. Не думать. Починяться. Забыться.

А тем временем дела у моих товарищей стали идти совсем плохо. Ахмад, несколько раз раненный, отступал к лестнице. Сухмета прижали к стене, и лишь недюжинное мастерство пока позволяло ему отбиваться без царапины. Шади приходилось совсем туго. Пока четверо балахонщиков принимали на себя магические атаки джинна, главный достал амулет, похожий на тот, который я видел у Фархада. Шепча непонятные слова, от звучания которых у меня защекотало затылок, он стал приближаться к поникшей синекожей фигуре.

Когда джинн ослабел настолько, что опустился на одно колено, культисты почтительно расступились. Их лидер в одну руку взял подобострастно поданный прислужником перстень с огромным синим камнем, а другую опустил на склоненную голову джинна.

Заклинания зазвучали громче и увереннее. Синяя фигура начала терять четкость и дрожать. Злая магия распыляла и сдавливала джинна, заставляя подчиниться. Синий камень хищно поблескивал, предвкушая то, как впитает волшебное создание.

Я безучастно наблюдал, слегка раскачиваясь в расслабленной позе. Шепот чужой воли подавлял и убаюкивал. Я смотрел, но не видел. Слушал, но не слышал. Меня и мир вокруг разделяла стеклянная стена.

Вдруг сознание что-то царапнуло. Какой-то раздражитель.

Улыбка.

Улыбка, полная презрения и превосходства, с которой на меня смотрел хозяин.

Хозяин?!

Какой, к чёрту, хозяин?!

В груди электрическим зарядом разбежалась ярость, вымывая тупую апатию. Чугунная плита внешней воли заставила пошатнуться.

Слушаться. Не думать. Подчиняться. Забыться. Слушаться! Не думать! Подчиняться! Забыться!

СЛУШАТЬСЯ! НЕ ДУМАТЬ! ПОДЧИНЯТЬСЯ! ЗАБЫТЬСЯ!

Нет уж, твари! Хозяев у меня не будет!

Каждая жилка в моём теле напряглась, помогая преодолеть внушение. Враг уже не улыбался, он давил изо всех сил. Но по капле, по крошке, по миллиметру я передавливал!

Еще чуть-чуть!

Внезапно внешняя воля отступила. Теперь она не мешала мне осознавать себя, не блокировала мысли. Она превратилась в вязкую вату, и связь с телом становилась слабее. Теперь я всё понимал, но не мог пошевелить и мизинцем! Напряженное тело расслабилось, и я осел на землю.

Картина перед глазами виделась совсем печальная.

Сухмет из последних сил отбивался обломком копья. Туманная фигура джинна под алчными взглядами культистов по чуть-чуть перетекала в перстень. Ахмад находился где-то сзади, будучи в неизвестно каком состоянии.

Лихорадочно искал способ вернуть себе контроль над телом, но я просто не понимал как! Всю сознательную жизнь родное тело меня не подводило! Сквозь вату чужой воли проскочила искра боли. Когда я опустился на землю, острый обух выброшенного ранее томагавка впился мне в бедро. По этой болевой ниточке я нашел дорогу к телу и обрел над ним контроль, пока враг не очухался, торопливо схватил томагавк, и прямо с земли метнул его во вражеского предводителя! Но неудобное положение и не до конца вернувшийся контроль над телом меня подвели!

С разочарованием я проводил летящее мимо врага оружие, но всё было не зря! Рукоятка вращающегося томагавка смахнула с ладони врага перстень, поглощавший джинна, и прервала заклинание!

Мгновенно обретшая четкость фигура разъяренного джинна взорвалась яркими плетьми молний, раскидавших обугленные тела рано расслабившихся балахонщиков. Предводитель без видимых повреждений пережил атаку гения воздуха, лишь отступив на пару шагов и защитив лицо руками.

Враги мгновенно среагировали на изменившуюся диспозицию. Один из тяжёлых пехотинцев шагнул к предводителю, прикрыв его щитом. Мой противник потерял ко мне интерес, переключившись на джинна. Из дальнего конца комнаты в него полетели заклинания от противника Ахмада.

Яростная синева, окружавшая тело гения воздуха, приняла все нападения, не дрогнув. А вот ответные атаки джинна повергли врагов с первого удара.

Вспышка!

И откинутый щитоносец стекает по стене.

Вспышка!

И прислужник, сунувшийся подобрать перстень, полуиспарился.

Пару секунд такого буйства и на поле боя осталась только фигура в дымящейся сутане и мы.

Шади, выложившийся на полную, тяжело дышал, прислонившись к стене. Сухмет, вогнавший обломок копья в прорезь шлема щитоносца, подхватил его меч и зашел последнему врагу за спину. Окровавленный Ахмад с полунатянутым луком с опаской заглянул в дверной проём. И я, медленно поднялся, приходя в себя после борьбы за тело и оглушения от пронесшейся над головой череды заклинаний.

Несколько мгновений висела тишина. Лидер врагов стянул с головы обугленный капюшон. Под ним скрывалось миловидное лицо юной девушки, кривящейся в ехидной усмешке.

Женская фигура как-то неуловимо изогнулась, вздрогнула, и спустя мгновенье на ее месте оказался демон. Демон этот был красив той красотой, которая одновременно завораживает и повергает в ужас. Черты лица почти не изменились, добавилось лишь обрамление из чего-то, издалека похожего на мелкую чешую. Небольшие рожки венчали голову, а кожистые крылья дополняли образ.

– Алу! – прошептал обессиленный джинн.

Предводитель, а вернее, предводительница врагов оказалась полудемоном.

Искра боли проскочила по моим нейронам, донося информацию: «Алу – порочные плоды соития суккуба со смертными. Извращенно коварны и неистово жестоки. Они сами по себе опасные противники, а когда еще и колдовать умеют!»

Несмотря на потерю своих миньонов, полудемоница довольно оглядывала нас.

– Как удачно получилось! Вы молодцы! Избавили меня от этих назойливых насекомых. И какие полезные рабы из вас получатся. А джинн полезет в кольцо. Теперь у него сил нет сопротивляться.

Стрела Ахмада влетела в нее почти синхронно с выпадом Сухмета. Они оба попали! Но оружие бессильно отскочило.

Жуткий смех демоницы пробрал меня до печенок.

– Идиоты, простое оружие против меня бесполезно. А ваш единственный маг полностью обессилел. Что теперь будете делать? Вставайте на колени, тогда обращаться с вами буду получше. Может быть.

Похоже, тварь не врала. Мои спутники с обреченной решимостью смотрели на нее. Сдаваться никто не спешил. Да и лучше умереть в бою, чем мучиться рабом у демонов. Джинн совсем плох. Напрягся весь, но из всех усилий получилась лишь маленькая искра, которая даже не долетела до цели.

Демонесса тем временем поморщилась от очередной стрелы, прилетевшей в голову, и, рыкнув несколько непонятных слов, когтистой рукой указала на Ахмада. Караванщик тут же закачался и безжизненно осел на пол. Сухмет с широким размахом и оттяжкой пытался прорубить ее защиту, но прозрачный снаряд, вылетевший из изящного браслета на левой руке алу, вбил его в угол.

Я, как мог, незаметно