– А ведь и правда, Хао Цзы, ты скотина!

– А если твоя женушка покусает теперь кого? Что, рад, что она сможет унести еще чью-нибудь жизнь?

– Кто вообще тебе позволил самому принимать такие важные решения?

– Тан Цзыци из секты «Алого знамени» доставила всем нам хлопот, отняв лучшие годы жизни, но теперь мы можем выступить против нее, – вздохнул Гао Гэньюй, прерывая балаган. – Нам не стоит ссориться и бросаться обвинениями. Сейчас нам нужно объединиться, если мы хотим выбраться.

– «Алого знамени»? – удивился Линь Ян. Его лицо заметно помрачнело. – Разве не «Алых цветов смерти»?

– Тан Цзыци принадлежала секте «Алого знамени», – подтвердил слова даоса Ян Жуй.

Пока остальные продолжали беседу, Цзэ Сюлань подошел поближе к Хао Цзы и тихо сказал:

– Позволь этому мастеру дать тебе совет: не раскрывай свой рот против тех, кто проявил к тебе милосердие.

Раздался хруст костей, и Хао Цзы со сдавленным воплем рухнул на землю. Его красивое лицо перекосила гримаса боли, а правая нога выгнулась под неестественным углом.

– Лю Цзюнь, сукин ты сын!

Никто не понял, что произошло и почему Хао Цзы сейчас так истошно кричит, хватаясь за ногу. Только Линь Ян уловил молниеносное движение бамбуковой тростью, которой Цзэ Сюлань со всей силы ударил мужчину по ноге.

Стройная фигура хозяина Туманного склона стремительно отдалялась, и Линь Ян направился следом за заклинателем, не желая больше слушать вопли Хао Цзы и остальных.

Они шли молча, и только на середине дороги Цзэ Сюлань заговорил:

– Ты что-нибудь знаешь о секте «Алое знамя»?

Линь Ян какое-то время молчал, и Цзэ Сюлань думал, что он так ничего и не скажет.

Но спустя время мужчина все же ответил:

– Я не слышал про секту «Алое знамя», но я знаю секту «Белого знамени». Это было могущественное объединение, что выкашивало людей сотнями. Ты не помнишь?

– Я в то время не особо интересовался тем, что происходило за стенами ордена, – умело соврал Цзэ Сюлань.

– Верно, до земель нашего альянса они не дошли и не бесчинствовали так, как на других.

– Они повержены?

– Повержены. – Линь Ян бросил на Цзэ Сюланя странный взгляд, полный чего-то темного и вязкого. – Я и Вэнь Цзянси, мы сражались с ними. Разумеется, им противостояли многие кланы. Но влияние «Белого знамени» так быстро распространялось по всем землям, что было сложно с ними бороться. Цзянси удалось убить лидера секты, но он погиб сам. После этого секта «Белого знамени» перестала существовать.

– Может ли секта «Алого знамени» быть возрождением секты «Белое знамя»? – Цзэ Сюлань задумался. Если и предположить, что это возрождение секты, то зачем им нападать на него и убирать? Очевидно же, что мешал он секте «Алые цветы смерти». Только если эти две секты не решили сотрудничать… Ну или Тан Цзыци просто перешла на другую сторону.

Линь Ян остановился, задумчиво рассматривая хмурое небо. Серые облака клубами катились по небесному склону, толкаясь и перегоняя друг друга.

– Не знаю, Цзэ Сюлань. Не знаю.

Глава 51

Научите этого мастера заключать сделки…

После того как решение пойти в лес и попытаться разобраться с неизвестным источником темной ци было принято, вся деревушка с головой погрузилась в подготовку. Общая беда сближает, поэтому над приготовлениями бок о бок трудились даже те, кто, откровенно говоря, недолюбливал друг друга. Мало кто всерьез верил, что у них получится вырваться на свободу, но люди надеялись, что у них хотя бы получится уничтожить ходячих мертвецов и энергию инь, из-за которой ничего не росло на этих землях.

Сборы растянулись на несколько дней. Первым делом всем жителям, что хотели выступить и помочь в борьбе с живыми мертвецами, было нужно оружие. Разумеется, каждый, кто очутился в этом пространстве, был заклинателем в прошлом. Кто-то принадлежал к крупным кланам и влиятельным школам, кто-то был бродячим заклинателем, но все они так или иначе столкнулись с Тан Цзыци на тропе совершенствования и помешали ей. Будучи заклинателями, конечно же, они обладали оружием. Но у многих это были не великолепные духовные мечи, а обычные железки, купленные за несколько лян серебра у кузнецов. В умелых руках такой меч тоже был опасным и свирепым, но бесчувственная пустая железяка никогда бы не смогла восполнить то единение душ, что возникает между заклинателем и его духовным оружием.

Духовный меч был несгибаемым клинком, подчинявшимся только одному человеку. После смерти хозяина он раскалывался, и душа его тоже разбивалась, пока кто-нибудь не собирал ее заново. Обычный же меч, будь он трижды из самой лучшей стали, мог сломаться от любых внешних воздействий.

Именно поэтому у многих жителей мечи были ни для чего не годны. Тупые, с обломанными остриями и без духовных сил они были не опаснее палки. Понадобилось много времени, чтобы привести в порядок оружие каждого.

– Но как нам сражаться, если даже острые клинки не убивают этих тварей? – расхаживал по комнатке взад-вперед Ма Чжун. Его черные волосы были подвязаны грязной белой лентой, как часто подвязывали ученики, но на вид ему было за тридцать.

– Ну, Линь Ян же сражался, – возразил ему Мэй Цзэн.

Кроме неразлучной троицы в маленькой комнатке собралось еще четверо мужчин. Они закончили со своей работой, но не могли разойтись. Хоть мечи уже были готовы, тревога все никак не отпускала их сердца, вцепившись голодной собакой.

– Линь Ян… Да что Линь Ян? Ты разве о нем ранее не слышал? Это лучший мечник! Понимаешь, лучший! Это звание не берется из воздуха. Он выиграл столько битв, в скольких ни тебе, ни твоему наставнику, ни наставнику твоего наставника в жизни не поучаствовать. Куда нам до него?

– Главное, не трусить. Лю Цзюнь сказал, что приготовил противоядие для всех. Если нас укусят, нам после завершения боя нужно будет всего лишь им воспользоваться…

– А если съедят?

– А ты ему вообще веришь? – Ши Ху подскочил на ноги. Он был в приятельских отношениях с Хао Цзы все это время, и поэтому ему было легче принять сторону друга, ежели какого-то там Лю Цзюня, что вел себя столь высокомерно.

– А почему бы и не верить? Он вылечил вечный кашель моей супруги. Так зачем ему врать?

– Потому что один он не справится.

Чэнь Луань злобно фыркнул:

– Ты хочешь отступить? Если струсил, то скажи сразу. Нечего портить